Земля обетованная
Шрифт:
— Хоук тебе навесил?
— Что навесил?
— Синяк. Хоук тебя ударил?
— Спенсер, не суй свой нос в мои дела. Я нанял тебя найти жену, а ты даже этого не смог сделать. Забудь о Хоуке.
Мы находились в кабинете на втором этаже, окна — на Мейн-стрит. Он сидел за огромным и очень современным датским письменным столом. Я — на стуле, обитом белой кожей. Потом я встал и направился к двери.
— Пойдем, — сказал я. — Хочу показать тебе кое-что в том помещении.
— А что там может быть?
— Встань и подойди, сам увидишь.
Он фыркнул, медленно и неуверенно поднялся и
— Ладно, забудь.
Он собирался нахмуриться, но глаз болел, поэтому он не нахмурился, а лишь выругался в мой адрес.
— Черт возьми! Что ты пытаешься сделать?
— Тебя избили, — сказал я.
Он на мгновение забылся, резко повернулся ко мне, однако застонал от боли и оперся рукой о стену, чтобы не упасть.
— Убирайся, — сказал он как можно тверже, но не повышая голоса.
— Кто-то обработал тебя. Мне показалось это, как только я увидел синяк, а когда ты попытался идти, я знал уже наверняка. У тебя денежные неприятности с тем, на кого работает Хоук, и ты получил второе предупреждение.
— Ты сам не понимаешь, о чем говоришь.
— Понимаю. Хоук работает именно так. Побольше нагрузки на тело, где ничего не видно. Я немного удивлен, что задето лицо.
— Ты с ума сошел, — зашипел Шепард. — Я вчера свалился с лестницы. Споткнулся о ковер. Я ничего никому не должен. С Хоуком у нас совместный бизнес.
Я покачал головой:
— Хоук не занимается бизнесом. Ему становится скучно. Хоук собирает деньги, охраняет тела и тому подобное. Слишком большое совпадение. В один из дней ты с ним беседовал, в другой едва можешь ходить. Лучше расскажи мне.
Шепард добрался до стола, с трудом сел. Когда он «укладывал» перед собой руки, пальцы его тряслись.
— Ты уволен, — сказал он. — Убирайся отсюда. Я предъявлю иск на каждый выплаченный тебе цент. Мой адвокат свяжется с тобой.
— Шепард, не будь дураком. Если ты не выпутаешься из ситуации, в которой оказался, со мной свяжется твой бальзамировщик. У тебя трое детей и нет жены. Что будет с детьми, если тебя похоронят?
Шепард сделал слабую попытку изобразить уверенную улыбку.
— Послушай, Спенсер, я тронут твоей заботой, но это касается только меня, и я сам сумею с этим справиться. Я бизнесмен и знаю, как вести себя во время заключения сделки.
Его сцепленные пальцы судорожно сжались, суставы побелели так же, как совсем недавно у его жены, стоявшей на мосту в Нью-Бедфорде. Вероятно, по тем же причинам. Он был напуган до смерти.
— Последняя попытка, Шепард. У тебя есть какие-нибудь дела с Кингом Пауэрсом?
— Я уже сказал. Спенсер, не твое дело. — Тон его голоса изменился. — Не пытайся напроситься на работу. Между нами все кончено. Я хочу, чтобы завтра в моей почте оказался чек на пятьсот долларов, в противном случае ты окажешься в суде. — Голос его достиг верхних регистров. Оловянного звона истерики.
— Ты знаешь, где найти меня, — сказал я и вышел.
Если вы долгое время прожили в Бостоне, то несомненно стали считать полуостров Кейп-Код землей обетованной. Море, солнце, небо, здоровье, непринужденность, дух товарищества, как будто воплощенная в жизнь реклама пива. Со времени приезда сюда я не смог никому понравиться, несколько человек даже требовали, чтобы я уехал. Двое пытались убить меня. Невозможно не влюбиться в старый Кейп-Код.
Я доехал до конца Си-стрит, припарковался, нарываясь на штраф, и пошел по берегу. Кажется, я снова остался без работы. Все говорило за то, чтобы собрать вещи и отправиться домой. Я взглянул на часы. Можно позвонить из отеля Сьюзен Силверман, через два часа насладиться поздним, но совместным, обедом, а потом отправиться в музей изящных искусств, чтобы посмотреть выставку Вермеера. Необходимость вернуть Шепарду аванс не вызывала у меня восторженного трепета — Сьюз согласится заплатить за обед, — но в равной степени не радовала и перспектива рассказать Шепарду о местонахождении жены.
Мне понравилась идея повидаться с Сьюзен. Я не видел ее уже четыре дня. Последнее время я вдруг начал понимать, что очень по ней скучаю, если долго ее не вижу.
Пляж был людным, дети бросались в море с плота, стоявшего на якоре в пятидесяти ярдах от берега. За плавным изгибом берега находился полицейский пост, за ним я мог разглядеть часть земли Кеннеди. Я нашел свободное местечко, сел и снял рубашку. Толстая женщина в цветастом купальнике впилась взглядом в пристегнутый к поясу пистолет. Я отстегнул его, завернул в рубашку и использовал сверток в качестве подушки. Женщина поднялась, сложила пляжный стул и перешла в другое место. По крайней мере, люди последовательны в восприятии меня. Я закрыл глаза и вслушался в звуки моря, детей, собак. Где-то на берегу чей-то приемник играл песню о человеке, проплакавшем миллион лет, пролившем столько слез. Куда ты подевался, Коул Портер [3] ?
3
Коул Портер — известный американский музыкант.
Снова серьезные неприятности. Я не мог встать и уйти. Насколько серьезные, я еще не знал, но неприятности. Похоже, слишком серьезные, чтобы Шепард справился с ними один.
Я встал, пристегнул к ремню пистолет, заправил кобуру в карман брюк, надел свою голубую в полоску хлопчатобумажную рубашку, но не стал заправлять ее в брюки, чтобы скрыть пистолет. Вернулся к машине, сел в нее и где-то в полдень отправился в мотель. Почти в полдень.
Из номера я позвонил домой Сьюзен Силверман. Никто не ответил. Спустился в ресторан, заказал тушеные устрицы и два бокала разливного пива, потом вернулся в номер и снова позвонил. Тишина. Позвонил Дику Слейду. Он оказался на месте.
— Спенсер, — сказал я. — Больше известный в полицейских кругах как мистер Сыщик.
— Да?
— У меня есть пара теорий относительно криминальной деятельности под твоей юрисдикцией, которыми я хотел бы поделиться. Хочешь, чтобы я зашел?
— "Криминальная деятельность под моей юрисдикцией"? Кончай смотреть эти полицейские сериалы по телевизору. Говоришь как Перри Мейсон.
— Не стоит делать мне замечания, Слейд, только потому, что ты сам не умеешь правильно разговаривать. Хочешь меня выслушать?