Земля Обетованная
Шрифт:
– А вы что думаете по этому поводу?
Я оторопело посмотрел по сторонам, судорожно пытаясь измыслить что-либо оригинальное, но, как на зло, ни одна теория не приходила мне в голову. От досады я готов был хватить кулаком по скуле моего соседа, сидящего ко мне этим временем боком. Все обратили свои взоры в мою сторону. Я покраснел и нерешительно произнес:
– Что я думаю по этому поводу? А ничего я не думаю.
Такое заявление вызвало общий смех. Я ещё более смутился.
– А мне кажется, что у Бога – обличие птицы, – воскликнул человек в перьях. – Это я понял, когда научился
Внимание всех переключилось на Леветатора.
– Да, да, – продолжал он. – Бог – это огромная птица, которая откладывает яйца во Вселенной, а из этих яиц вылупляются миры и галактики.
Тема о том, чем является Бог на самом деле, вмиг завладела умами моих попутчиков. Развернулась горячая дискуссия, в которой, кроме меня, старика и девушки, все приняли участие.
Я смотрел то на них, то на неё краешком глаза и думал: "Зачем я здесь нахожусь? К чему мне весь этот спор?" Мимо меня прошел проводник. Я хотел остановить его, чтобы купить билет, но раздумал, потому что не знал, до какой станции едет девушка.
Поезд остановился на станции Шелехово. Пахнуло специфическим запахом фтора и серной кислоты. В окнах виднелись трубы алюминиевого завода, освещенные электрическим светом. В вагон вошёл пассажир маленького роста с зеленым лицом. На вид ему было лет шесть-семь. Глаза его лихорадочно блестели.
– Мальчик, а почему у тебя такое зеленое лицо? Ты, что же, переболел ветрянкой? – спросил нищий, намереваясь погладить его по голове.
Но пассажир резко отстранил его руку и заявил довольно неприятным хрипловатым голосом:
– Какой я вам мальчик? Лучше нужно смотреть. Мне уже шестьдесят два года. И потрудитесь ко мне обращаться на "вы".
Мы все так и обомлели.
– Прошу прощения, – воскликнул пассажир в лохмотьях, нисколько не смутившись. – Вот уж никогда бы не поверил, что вам уже шестьдесят два. На лилипута вы не похожи, но и на взрослого, как будто, – тоже. Впрочем, какое мне дело, шестьдесят два вам или меньше.
– Вот именно! – воскликнул задиристый карлик, усаживаясь напротив меня. – Все меня почему-то принимают за ребёнка, и никто не желает признавать во мне великого химика и биолога. А я сделал такие потрясающие открытия, от которых может перевернуться весь мир.
– Да уж в наше время много наделано открытий, от которых можно сойти с ума или задохнуться, – заметил буддист-европеец, кивнув головой в сторону труб завода.
– А что? Прекрасный запах! – воскликнул карлик. – Плавиковая кислота тормозит регенерацию, а сочетание серной кислоты с фтором тормозит омоложение и ускоряет старение.
– Как будто мы все очень страдаем от омоложения, – с сарказмом заметил Леветатор.
– Вы, возможно, не страдаете, а для меня этот процесс губителен, – мрачно заметил карлик. – В свое время я изобрел препарат регенерации, при употреблении которого происходит такая бурная реакция омоложения, что за десять лет можно превратиться из старика в грудного младенца.
Никто из присутствующих, я думаю, не поверил ему, но все с интересом слушали слова этого странного пришельца с зелёным лицом.
– Здорово! – вырвалось у меня. – И что же дальше?
– А дальше реакция не замедляется, обратное действие развития продолжается вплоть до состояния эмбриона и кончается тем, что человек распадается на женскую яйцеклетку и мужской сперматозоид, которые погибают, не найдя подходящей для себя среды.
– Судя по вашему описанию, можно подумать, что вы уже производили опыты с вашим препаратом?
– А как же! – возбужденно вскричал юный гений. – В начале опытов я не рассчитал дозу и испробовал этот препарат на одной девяностолетней старухе, так она на моих глазах превратилась в молоденькую девушку, а потом растаяла, как снежная баба. Финал вам известен.
От удивления многие из нас открыли рты.
– Так что же, – воскликнул буддист, – она регенерировалась до состояния эмбриона?
– Хуже. До состояния женских и мужских клеток.
– Невероятно! – восхитился я. – И вы тоже приняли этот препарат?
– В том то и дело, что у меня не хватило ума не применять его на себе.
– Так, значит, вам грозит то же самое?
– Если я не успею ничего придумать, чтобы остановить реакцию.
– А что вы для этого делаете?
– Езжу по индустриальным районам и дышу отравленным воздухом.
– Значит, вы наркоман? И поэтому у вас такой цвет лица?
– Не наркоман, а токсикоман, – поправил меня химик-биолог. – Где я только не бывал и что не нюхал! Дышал метил-меркаптановыми соединениями и парами сероорганики в Байкальске. Должен признаться, что сероводородный запах квашенной капусты совсем недурен на вкус. В Ангарске лечился букетом из пятиста химических соединений, куда входили и сера, и фтор, и хлор, и даже белково-витаминные концентраты, кстати, очень сильные аллергены. Поглощал ртутные пары. Упивался хлоро-органикой и окисями фтора и серы в Саянске и Зиме. Сейчас вот еду в Селенгинск на лечение. Говорят, там какие-то особые испарения сероводорода, выделяемые лесопромышленным комплексом. Главное сейчас для меня – затормозить процесс омоложения. Иначе ещё два-три года, а потом – каюк. Только и держусь на химических запахах.
Присутствующие качали головами, то ли сочувствуя, то ли не веря во всё сказанное этим зеленолицим несчастный учёным.
– О, Боже! – воскликнул я. – До чего же докатился мир! Если так пойдет дальше, то не за горами конец света.
– Намного ближе, – поддакнул мне нищий в лохмотьях.
– Горе от ума, – пошутил токсикоман, весело подмигнув моему соседу.
Мне показалось, что в глазах девушки мелькнула тень страха. Поезд тронулся. За окнами проплывали трубы алюминиевого завода, из которых, даже в темноте было видно, тянулись струйки белого ядовитого дыма. Поезд завернул гору и углубился в тайгу.
– В библии сказано, что конец света должен наступить на рубеже этих веков, – глубокомысленно заметил нищий.
– И тогда мы все предстанем перед ликом Господа Бога.
– Ещё есть время, – злорадно заметил биолог-токсикоман, – можно что-нибудь придумать этакое…
– Что ускорит конец света? – перебил его мой сосед с сарказмом в голосе.
– А что? У меня есть одно изобретение, которое может изменить атмосферу на земле, – злорадно заметил наш злой гений и вытащил из нагрудного кармана пиджака пробирку с прозрачными кристаллами.