Земля предков

Прозоров Александр Дмитриевич

Спускаясь вслед за Итао, Федор вновь получил возможность рассмотреть долину, окружавшую Монте-Альбан. Та сторона, где находились главные ворота с подъемным мостом титанических размеров, вблизи стен была почти свободна от леса. Приблизиться и удалиться от города незамеченным было невозможно. Но Чайка не сильно расстроился, поскольку эта сторона города его особо и не интересовала. Он был уверен, что прорваться сквозь главные ворота никак не удастся, и все больше думал о канале, как о единственном пути на волю.

С противоположной стороны, где начиналась обширная долина, лес подступал к городу чуть ближе, и высоких

гор здесь не наблюдалось. Но все же и там угадывалось открытое пространство у самых стен, которое нужно было миновать прежде, чем река пропадала в зарослях. Вспоминая карту, Чайка понимал, что неподалеку от города сходятся сразу несколько каменных дорог, главных коммуникаций страны сапотеков, и сомневался в том, что сразу за городом начиналась безлюдная пустыня. Скорее всего, и по дорогам и по лесам здесь передвигалось немало сапотеков, но Федор в глубине души надеялся, что по лесам их бродит гораздо меньше, чем пользуется такой отличной дорогой. Ведь даже если им удастся бежать на лодке, то рано или поздно придется причалить к берегу и ступить на землю. Все реки здесь текли в сторону Тихого океана, а им нужен был другой. На берегу которого Чайка, вопреки доводам разума, все еще надеялся отыскать следы своего последнего корабля и людей. Именно эта надежда поддерживала в нем и остальных пленных финикийцах желание жить.

К счастью, Итао, пытавшийся вытянуть из Федора информацию, купился на приманку и повел его прямиком к назначенной цели. Они спустились по главной лестнице пирамиды и, миновав несколько кварталов, пустынных по сравнению с центральной площадью Монте-Альбана, приблизились к набережной, как ее называл Федор. Он уже видел мост, по которому они впервые проходили, направляясь из «мертвецкой» к новому месту содержания.

— Послушайте, — вдруг вспомнил Чайка одно из мгновений первого допроса, — а откуда вы знаете про наших слонов?

Чайка даже остановился от неожиданности и тут же почувствовал, как ему в спину уткнулось копье. Дружба дружбой, а до статуса свободного сапотека его еще никто не повышал. И Федор решил все же продолжить движение, но уже немного медленнее.

— Ну там, — махнул рукой Чайка в сторону «мертвецкой», напоминая, — где нас допрашивали впервые. Там нам показали табличку с изображением слона. Откуда вам про него известно?

Итао тоже немного замедлил шаги. Даже задумался, словно решал, стоит ли отвечать на этот вопрос финикийца.

— Изображение этого странного животного пришло к нам вместе с другим кораблем, — ответил он как всегда туманно, когда не хотел отвечать прямо.

— Каким? — не унимался Федор, словно нехотя делая еще несколько шагов по направлению к лестнице, которая вела так круто вниз, что казалось, она ведет в пропасть, — тем кораблем с треугольным парусом?

— Нет, — выдавил из себя сапотек, — это была другая большая лодка.

— Еще одна? — удивился Федор количеству первооткрывателей, уже посещавших эти места. — И откуда она прибыла?

— Мы не знаем, — опять попытался уйти от ответа Итао, словно не хотел рассказывать все, что ему было известно о слонах.

— Наверное, из Африки, — предположил Федор первое, что пришло на ум, — а они что, привезли слонов с собой? Далековато.

Итао молчал, но Федор даже в тишине ощущал, что тому очень интересно послушать мысли Чайки о слонах. Сам он явно что-то знал, но

не хотел говорить. И Чайка не отказал себе в удовольствии впечатлить его боевыми возможностями Карфагена.

— Слон — это огромное и сильное животное, — пояснил Федор на тот случай, если Итао никогда с ними не встречался, — он выше сапотека в несколько раз и у него есть большие клыки. У нас на родине много слонов, и мы используем их на войне. Слон может потоптать множество солдат врага.

Глаза Итао расширились от удивления, а Федор окончательно заинтриговал его, расписывая возможности боевого слона в ярких красках.

— Если бы у сапотеков был хотя бы десяток боевых слонов, то вы смели бы всю армию ольмеков.

— Если это правда, — усомнился Итао, который теперь стоял рядом с Федором у края набережной, — то ваша армия очень сильна.

— Да, — кивнул Федор, — это так.

Он не обратил внимания на странный холодный огонек, вновь блеснувший в глазах жреца.

— Поговорим об этом позже, — поменял вдруг тему разговора ученый сапотек. — Вот и канал.

— Вижу, — усмехнулся Федор, разглядывая каменные стены, уходящие вертикально вниз, — вижу все, кроме воды и лодок.

— Чтобы достичь воды, — терпеливо пояснил жрец, — нужно спуститься по этой лестнице. Идем, Чака.

Федор с радостью подчинился приказу.

Но первыми на почти отвесную лестницу вступили охранники, и лишь затем пленник со своим высокопоставленным спутником. Ступени лестницы были вырублены прямо в скале и спускались вниз зигзагообразно. Однако каменные ступени вскоре закончились вместе с мостовой и «верхним слоем» города. Дальше лестница была сделана из прочных деревянных балок, пропитанных каким-то водоотталкивающим составом. Медленный спуск занял минут пятнадцать, и Чайка поймал себя на мысли, что пока бежишь по такой лестнице, тебя успеют уже раз десять достать стрелой. Тем более что каждый пролет здесь заканчивался площадкой с расширением, где находились охранники. Минимум двое.

«Обложили, сволочи, — подумал Чайка, глядя на красные щиты сапотеков, встречавших процессию жреца в конце каждого пролета, — просто какое-то полицейское государство. Шагу ступить нельзя, чтобы не напороться на каких-нибудь охранников. Кого они тут охраняют?»

Вопрос был вполне уместным. Движение по немногочисленным лестницам хоть и было довольно оживленное, но вверх и вниз сновали в основном «порожние» рабы или грузчики. Куда девались все привозимые товары, появлявшиеся на базарах поверхности, было пока неясно.

Наконец, они достигли нижнего уровня, где Федор нашел ответ на свой вопрос. Отсюда виднелась пристань, тянувшаяся вдоль всего канала с небольшими перерывами. Здесь царил полумрак, разгоняемый отчасти лишь рассеянным светом сверху и буквально несколькими факелами, горевшими у причалов даже в этот дневной час. Все причалы были каменными. Кое-где были даже переброшенные временные мостки из скрепленных бревен с одной пристани на другую, благо ширина канала в этом месте не превышала десяти метров. Почти у всех многочисленных пристаней были пришвартованы длинные и довольно узкие лодки с высокими бортами, похожие на пироги. Весел в бортах Чайка не заметил, только одно сзади — длинное, рулевое. Они были полны до краев тюками и корзинами, в которых находились товары, видимо, предназначенные для завтрашнего праздника.