Земля святого Витта
Шрифт:
– Ну, тысяча с лишним...
– Видите - тысяча! А этих, обобщенно именуемых "кавелитами", сколько? Посмотрите на бумажку перед собой и перемножьте, по нашим средним прогнозам, хоть на три, впрочем, боюсь, что на четыре, а то и на пять!
– Так это выйдет больше пяти миллионов! Увольте, отец Василий, этого просто быть не может. Получается подпольная религия, вроде сатанистов... Да откуда у нас сатанистов столько? А тут - религия?.. И мы о ней только теперь узнаем?..
Последняя фраза была признанием в некомпетентности, и генерал прикусил язык. Маленький калькулятор, выложенный на стол, уже предъявил ему число, сильно превосходящее миллион. Заведующий прокашлялся и резко сменил тон.
– Н-да, оставим, пожалуй, эмоции в прошлом. Для начала:
Монах невесело усмехнулся.
– Подобные, как вы выражаетесь, побрякушки, по карману не всем, таких из числа нами изъятых - процентов десять, наверное. Большинство довольствуется самоделками, а им цена небольшая, их на любой карман производят. А кто и сам себе мастерит. Иной раз на рынках продают в открытую - сами видите, как похоже на богородскую игрушку... И государство, как я теперь, к сожалению, окончательно и с грустью убедился, не имеет об этом никакого представления, не контролирует и не пресекает...
Кровь стала возвращаться к лицу генерала, притом в избыточных количествах. Демонстрировать поверенному митрополита служебную бледность куда ни шло, но не свекловидность!.. Заведующий склонился к игрушкам и взял в руки еще одну, где Кавели замахивались друг на друга топорами, основание же было каменное, с довольно емким углублением и двумя желобками по краям: видимо, молясина хотела прикинуться пепельницей, и кто не знал - мог положить в желобок горящую сигарету. Но генерал, во-первых, не курил, во-вторых, уже знал. Третья игрушка была деревянной, и вместо солдатообразных Кавелей тут замахивались друг на друга молотами два одинаковых медведя, подставка казалась тяжелой, сорт дерева генерал распознать не мог. "Эксперты узнают" - мелькнуло в голове. Четвертая игрушка, во всем напоминая первую, при малейшем движении заставляла одного из Кавелей падать в ноги другому и тот в буквальном смысле слова бил лежачего своим молотом, однако через полоборота фигурки менялись ролями. У генерала зарябило в глазах, а он не осмотрел и половины выставки, устроенной монахом на его письменном столе.
– А это что?
– генерал удивленно потянулся к краю, где на планке вместо людей стояли животные, притом разные: с одного конца планки - грозный, зажавший кувалду в хоботе, слон, с другого - меньших размеров и жалкого вида кит, то ли дельфин, с кувалдой в пасти. Здесь и размеры молотов не совпадали. Молясина же была сработана вся из разных самоцветов, Оттягивала руки и наверняка стоила, не при святом бы отце молвить, черта в ступе.
– Мы бы тоже очень хотели знать - что это.
– монах придвинулся к столу, - и если ваш отдел займется кавелитской ересью, мы, разумеется, предоставим все имеющиеся у нас материалы. Однако именно по данной разновидности ереси нет никаких сведений, прихожанин, предававшийся... радениям с этим предметом, увы... застрелился раньше, чем был разоблачен. К сожалению нашему, не могу от вас этого скрывать, застрелился он при неприятнейших обстоятельствах, прямо в церковном дворе, где у него развалилась сумка... после окончания службы. Что, увы, означает допущение к святому причастию, в то время как при нем было не только оружие, но и... сие орудие греха.
– Ну вот что, отец Василий, - генерал окончательно перешел на деловой тон и стал тем, кем был от природы - человеком, близким к самым высшим кругам, - Вот что. Я сегодня же доложу о необходимости учреждения надзора за этими сектами. Кстати, составляют они единую религию или нет? Как они друг к другу-то относятся, эти... ярославны, скажем, как относятся к... медвежатникам?
– Наше счастье, да будет мне позволено так выразиться, в том, что они друг друга ненавидят. Все - всех. Это настоящая Дикая Охота - они ненавидят всех, но больше всех - друг друга. И пишут друг на друга доносы, и срывают радения, и разрубленные чужие молясины у порога церкви оставляют, да и просто убивают друг друга, хотя здесь статистика скорей в ваших руках. Скверно же то, что количество их разновидностей, количество толков, или они это слово у хлыстов позаимствовали - количество "кораблей" никакому учету не поддается. Не так давно встречались как будто только те разновидности, что официально зарегистрированы. А теперь, после... известных событий, - монах слегка склонил голову в сторону поясного портрета на парадной стене, - теперь каждый день что-нибудь новое.
Генерал задумчиво почесал подбородок. Не помогло. Тогда он не менее задумчиво почесал затылок. Не помогло. Чеши не чеши...
– А не разновидность ли это хлыстовства, отец Василий? Те же радения, тоже кручение-верчение, наркотики разные, тоже друг друга ненавидят, тоже православными прикидываются...
Монах впервые посмотрел на генерала уважительно.
– Мы это отметили. Но это совсем не одно и то же. Хлысты по большей части ждут конца света, а эти - начала. Невелика в каком-то смысле разница, чисто внешняя, конечно, но, простите, ведь ни единая хлыстовская секта, даже при советской власти, не получила официального разрешения на отправление служб, не была зарегистрирована. И всегда это было от нашей церкви достаточно далеко, я хочу сказать, далеко хотя бы пространстве, а тут, изволите видеть, прямо на собственном пороге... Между тем, насколько я знаю, один из ваших заместителей хлыстами занимается, ведет их учет и помогает нам в их выявлении и преследовании по закону.
– Да, хлыстовство - специальность генерал-майора Старицкого, не исключаю, могут у него быть и какие-то данные о хлыстовцах-молясинцах...
– Кавелитах, господин генерал-подполковник. Сами себя они так не называют, разумеется, но хлысты - это хлысты, их вопрос о Кавеле не интересует, а для этих только на Кавеле все и сходится. Кавель Кавеля - или Кавель Кавеля.
Генерал, пораженный внезапной мыслью, откинулся в кресле.
– Отец Василий, я в тонкостях Писания искушен не слишком, поэтому вы мне на всякий случай скажите: все-таки Кавель Кавеля убил... или Кавель Кавеля?
Настала очередь монаху побледнеть, следом покраснеть, на лбу его выступил пот, и, видимо, холодный. Генерал понял, что сморозил что-то ужасное, налил в стакан воды и быстро протянул монаху. Отец Василий стукнул зубами о край и перевел дыхание.
– Вот так они души и уловляют. Каин Авеля, а не Кавель Кавеля! В церкви многое произносится скороговоркой, и кто-то, где-то, когда-то первый раз ослышался. А что потом на это наросло - сами видите.
– Монах указал на выставку игрушек.
– Каин-Авеля, Авель-Каина, Каин-Авеля, Кавель... Тьфу, и в самом деле!
– Генерал позволил себе усмехнуться - Право, неудобные имена. Но, как я понимаю, менять их поздно. Для начала мы создадим... подсектор по вопросам кавелизма, я правильно назвал?.. Потом заставим уже зарегистрированные секты пройти перерегистрацию - и, где, возможно, отказать...
– Нет, так просто не получится.
– Монах опустил глаза.
– У нас есть все основания предполагать, что на вас... как и на нас... будет оказываться определенное давление. И... что давление это будет весьма сильным. Даже исключительно сильным. Ересь имеет распространение не в одном лишь простонародье, хотя там, конечно, его опора. Радеющий с молясиной входит в состояние, по сравнению с которым простой гипноз - тьфу, ничто, тут скорей нужно припомнить опыты эриксонизации, по имени известного Мильтона Эриксона. Или гаитянское изготовление зомби. В общем, самые скверные получаются аналогии. Как вы знаете, в миру я подготовил докторскую...
– Знаю, знаю, - почти ласково перебил генерал, - в условиях Державствования изучение вопросов ясновидения и предикции допускаться не может...
– Это в прошлом, генерал, на сегодняшний день меня, как и вас интересует одно: пять миллионов, если не больше, погибающих душ. Погибающих оттого, что народ занят размышлением на тему: Кавель Кавеля - или Кавель Кавеля!
– А и в самом деле - Кавель Кавеля, - не удержался генерал, - или Кавель Кавеля?..
Монах замолк чуть ли не испуганно.