Земля
Шрифт:
Что вам даст один оранжевый листик в дополнение к двум зелёным? О! Это чудо какое-то! Сейчас поясню. Дело в том, что один оранжевый лист повысит зелёную ценность пария ровно в два раза. Восхитительно, верно? Притом что получить этот значок очень просто. Достаточно чтобы небольшая порция женского золота, граммов пять, попала в ваш желудок. Но только из киски попала, а не откуда-то ещё. Поэтому бессмысленно подмешивать себе эту добавку в сладкий чай, никакой пользы от этого вам не будет кроме некоторого изменения вкуса. Так что стоит потерпеть капельку и капельку проглотить. Всё ясно? Немного
«Но почему так? — спросите вы. — Почему от одного простенького оранжевого листика, моя ценность возрастёт аж в два раза?»
Отвечаю. По законам Форсу ни я, ни какая другая женщина не имеем права принуждать пария к оранжевому удовольствию, если у него нет ни одного оранжевого листа. Это ограничение вытекает из права париев на сохранение физического здоровья [1]. Золотой дождик может нанести вред человеку, а следовательно нельзя заставлять его принимать. И что же меняет в этой ситуации один оранжевый лист? Получив его, вы сразу приобретаете защиту от любых негативных воздействий на ваш организм, будь-то вредные вещества или микроорганизмы. Эта золотистая жидкость становится для вас совершенно безвредной и принимать её можно будет не опасаясь никаких последствий.
«Она это серьезно? — удивился я. — Или прикалывается? Может сочиняет на ходу, фантазирует?»
— Таким образом, — продолжала тем временем объяснять Инна, — право пария на сохранение физического здоровья более не нарушается, и его можно к оранжевому удовольствию привлекать. Однако у Максима пока нет оранжевых меток. И в золотой дождик с ним поиграть можно только с его добровольного согласия и в такой форме, как он захочет. Поэтому я сейчас спрошу у нашего милого мальчика:
— Максик, ты хочешь стать ценнее… нет, привлекательнее в женских глазах в два раза и в два раза увеличить вожделение к себе? — поинтересовалась Инна. — М-м-м? Отвечай, сладенький мой.
Парень украдкой глянул на неё и робко кивнул. Лицо его выглядело бледноватым, и он явно не хотел принимать золотой дождь, но, видимо, решился попробовать.
— Какой ты умничка у меня, — промурлыкала ведущая и нежно поцеловала Максима в губы. — И как ты хочешь, чтобы я дала тебе эту порцию? Сделала это издалека или во время куннилингуса? Я бы тебе посоветовала второй вариант. Ты увлечёшься, очаруешься и не заметишь, как я всё проверну.
— Издалека, — попросил молодой человек.
— Подумай хорошенько. Так тебе сложнее будет. Я плохого не посоветую.
— Нет-нет, — помотал головой парень. — Я хочу сам… попробовать.
— Ох-ох, — ты выбрал самый трудный путь для новичка. — Если б ты раньше принимал золотой дождик, этот твой план был бы разумным, а так… Не передумаешь?
— Н…нет.
— Хочу добавить ещё кое-что. Для первого оранжевого листика пять-шесть грамм женского золота это минимум. Однако если принять больше, то потом легче будет получить второй оранжевый лист, понимаешь? Тебе лучше сразу повысить планку, чтобы достигнуть хороших результатов.
— Я… я сам… хочу.
— Ну, ладно. Я не смею настаивать. Издалека, значит издалека.
Инна протянула свою камеру кому-то за пределами экрана, в кадр попала изящная женская ручка и аппарат забрала. Потом Инна
Изображение снова переключилось на другой ракурс, из которого камера приближалась к девушке и молодому человеку. Видимо, снимал теперь оператор, которому ведущая аппарат свой отдала. Инна и Максим в этот раз зафиксировались крупным планом. А если быть более точным, то в пределы изображения попадало мужское лицо и нависшая сверху женская промежность, покрытая густым ворсом рыжих волос, подстриженных примерно до сантиметровой длины. При этом половые губки были слегка раздвинуты, демонстрируя розовую сердцевинку со слегка приоткрытым входом во влагалище и небольшим холмиком над ним, на конце которого виднелась уринальная дырочка. Клитор девушки был небольших размеров и крепенькой кнопочкой просматривался сквозь волосы чуть выше.
— Ты готов? — спросила Инна, и парень кивнул. — Тогда открой рот пошире, ещё шире. Вот так. И высуни язык наружу подальше, как будто показываешь своё горло врачу.
Максим моргнул, закрыл рот и спросил:
— Зачем? Не надо так. Просто… немного в рот и всё. А дальше я сам.
— Блин, совсем не послушный. Ты меня расстраиваешь, Максим. Ну, хорошо, просто открой рот.
Парень послушался, и женская киска хищно нависла над его губами. Она слегка выгнулась наружу, ещё больше открывая зев во влагалище, словно бы тужилась, потом сжалась и снова выгнулась, затем снова сжалась.
— Не получается, — с улыбкой сказала Инна. — Ты должен мне немного помочь. Полижи мою кисулю.
Максим потянулся языком к женским прелестям, потом глаза его расширились, он отстранился и отрицательно мотнул головой.
— В чём дело, золотко? — поинтересовалась женщина и в этот раз в голосе её прозвучали металлические нотки. — Ты раб зелёного удовольствия, не забывай об этом, поэтому не имеешь права мне отказывать в куннилингусе. Вернее отказать ты можешь попытаться, конечно, но в этом случае я вправе взять это удовольствие силой.
— Я стану лизать, и ты написаешь мне? — высказал свои опасения Максим.
— Ох, да нет же, я не могу, — заверила его девушка. — Ты разрешил мне инициировать себя только с расстояния, поэтому лишь так мне позволено это сделать. Моя киска не должна касаться твоих губ или языка, когда я начну. Иначе по законам Форсу меня ждёт наказание. Так что не беспокойся об этом и порадуй меня.
Молодой человек подозрительно посмотрел на неё и провёл языком между пушистыми валиками, заставляя их приоткрыться ещё больше.
— М-м-м-х-х-х, — томно выдохнула Инна и ещё раз выгнула свою киску наружу, подставляясь под ласки языка, как благодарная кошка подставляет спинку, когда её гладят. — Да, хорошо… теперь посередине. Поводи кончиком язычка здесь. О, да! Надавливай, массируй! Да!
Я смотрел на экран, заворожённо наблюдая, как сладострастно выгибается вагина под ласками языка, и млел. У меня самого слюнки потекли от такого сказочного зрелища. А потом капельки смазки стали вытягиваться из влагалища и Максим жадно ловил их на лету. Взор его затуманился, он основательно так прибалдел, и все его действия воспринимались очень классно.