Земля
Шрифт:
— О чём задумался? — обратилась ко мне Виктория.
— Да так, — вздохнул я, а потом всё же решился и сказал: — О страпоне. Не очень-то мне хотелось бы ощутить его однажды в своей заднице.
Лепницкая весело ухмыльнулась.
— Кто-то уже покушается? — уточнила она.
— Пока лишь только от тебя исходит угроза.
— От меня? — удивилась собеседница. — Нет. Я страпоны не признаю. С чего ты вообще взял, что мне это интересно?
— Но ты ведь говорила, что тебе нравятся проникновения с заднего входа.
— Ну значит ты не понял
— Хе-хе, — радостно захихикала Мара, — а я знаю виды страпонов, которые вызывают женский сквирт и направляют его через себя наружу. Может, мне о них Вике рассказать?
«Нет, не надо!» — взмолился я.
— Гы-ы-ы! И чем заплатишь за моё молчание?
«Блин, шантажистка! Не знаю я. А что ты хочешь?»
— Секса! Ещё больше секса!
«Но я ведь и так уже в полном твоём распоряжении».
— Не совсем. Если ближайшей ночью я разбужу тебя удовольствием. Ты ведь не будешь жаловаться Марише, что я не дала тебе выспаться?
«Если не станешь злоупотреблять этим, то не буду».
— Хи-и-и, вот и договорились!
Что ж, это было неожиданно, но закономерно. И я стал морально готовиться к горячей ночке и к тому, что на утро буду клевать носом.
Глава 15.2. Тяготы сексуального ремесла
Итак, я ехал в машине с Викторией и гадал о предстоящих мне ближайшей ночью сексуальных приключениях с Марой. Однако, как оказалось, я рано сбросил оставшийся вечер со счетов. Экстремальные испытания ждали меня гораздо раньше. Началось всё с того, что, подъезжая к представительству Валенсии, Виктория погладила себя по оттопыренному животу, передёрнулась и простонала:
— Боже! Как же ссать хочется!
Я принял эту реплику без задней мысли. Ну перетерпела, бывает. И сообразил, чем это для меня чревато, уже после того, как Вика потащила меня за собой в уборную.
— Погоди! Куда? — запричитал я растерянно.
— Ты теперь мой туалетик, — радостно объявила она. — С этого момента я всегда буду мочиться только в тебя!
— Нет! Так не честно!
— Хи-хи, раб не вправе рассчитывать на справедливость.
В общем, бесполезно было с ней спорить и уже через пару минут я…
(краткое описание сценки с золотым дождём можно найти в оригинальной версии романа, ссылка на неё дана в аннотации книги)
Потом она, наконец, выпустила мою голову из плена своих ног и, прикрыв глаза от удовольствия, расслабленно облокотилась спиной на стенку туалета.
— Боже, какой балдёж, — промурлыкала Лепницкая и плавно выдохнула, расслабляясь ещё больше. Но вот она лениво открыла глаза и… Дальше случилось просто какое-то сумасшествие. По-другому это было и не назвать. Честно говоря, я был так ошарашен, что последующие события запомнились мне фрагментарно. Я помню жаркие объятия и безумный взгляд, облизывания
Я словно в объятия хищного зверя попал и чувствовал, как Вика резко и грубо насаживается на мой член, обвив меня руками за шею и крепко сжимая её. Одной ногой она стояла на полу, а другой жадно обнимала меня за талию и прижимала к себе. Её грубые фрикции чувствовались слегка болезненно, но член мой сохранял незыблемую и железную эрекцию, позволяя озверевшей нимфоманке всласть наслаждаться его твёрдостью.
Вика кончила ещё раз, потом ещё, а затем я почувствовал, как мощно взрывается в своём красочном духовном оргазме сёкая. И только после этого буйство сибирячки пошло на убыль. Она вздрагивала от оргазмических импульсов ещё минуты полторы и наконец просто повисла на мне, неожиданно лишившись чувств.
Волной нахлынула усталость, и, ощутив приличный вес женского тела на своих руках, я медленно сполз по стене на пол, чувствуя ватную слабость в подгибающихся ногах.
— Бли-и-ин! И чего ты устроила, Мара, — простонал я, окончательно расслабляясь.
— Сама не ожидала, — хрипло пробормотала сёкая. — Не думала, что простенькая иллюзия произведёт такой бурный эффект.
— Какая ещё иллюзия?
— Ну, я немного поправила тебе внешность.
— Немного? — переспросил я с сомнением. — И кого же ты сделала из меня, что у Вики так капитально сорвало крышу.
— Хе-хе, вот его.
В голове моей вдруг возник образ хрупкого белокурого юноши с большими, почти анимэшными, зелёными глазами, длинными ресницами и смазливым личиком. Ну чистый ангелочек, причём явный малолетка лет эдак шестнадцати, если не меньше.
— Блин, ты охренела? — прохныкал я. — Не делай так больше!
— Хи-и-и! А тебе не понравилось? Это же был улёт! Улёт!
— Издеваешься? Да она меня чуть не прибила!
— Ой, да не драматизируй. Ну натёрла немного член. Капелька целебной мази — и вновь будет здоровеньким, как огурчик.
— Мара, да она как маньячка была, понимаешь? Я испугался!
— Тю! Монстров, пожирающих его, он не боится, а тут испугался перевозбуждённой женщины. Не смеши.
— Мара!
— Нетушки-нетушки, от такой вкуснятины я не хочу отказываться!
— Я Марише пожалуюсь!
— А я Вике про страпон расскажу.
— Чёрт!
Несколько секунд мы молчали, переводя дух, но тут шевельнулась и приподняла голову Виктория.
— Не надо Марише жаловаться, — пробормотала она. — Я больше не буду.