Землячки 3. Интерес
Шрифт:
– Вы меня недооценили, Дмитрий, я окончила техникум связи, а потом ещё и институт, семь лет науки постигала, и любовь с враньём мне при этом помогали.
– У нас в части такие специалисты нужны. Поедем со мной? Будешь и в любви, и в деньгах купаться.
– К сожалению вашему, я военных не очень жалую. К тому же у меня здесь другие цели.
– Может скажешь, какие?
– По крайней мере среди огромной массы людской я жить не намерена.
– Может ты намерена бичевать?
– Нет, конечно, я не фантазёрка, хотя с этой категорией
Гул мотора заметно изменился. Стюардесса показалась перед пассажирами, "Пристегните ремни".
– А куда ты сейчас путь держишь?
– Сначала -- Владивосток, отдохну после института месяца два, на пляжах позагораю, по ресторанам, по магазинам похожу, с достопримечательностями познакомлюсь, с людьми, знакомых заведу -- столица как-никак.
– Возьми меня в провожатые.
– К сожалению, первый танец я уже пообещала.
– Жаль. Так хотелось к молодости прикоснуться.
– Не притворяйтесь вампиром, на лице у вас совсем другая маска.
– Я так и не понял, где правда, а где ложь в сегодняшнем разговоре, - засмеялся он.
– Это комплимент для меня, - улыбнулась она благодарно.
– Ну что ж, А-ксана, удачи тебе в достижении целей. Рад был познакомиться. Бог даст, может свидимся когда. Мне в Хабаровске выходить.
– Спасибо. Счастливо.
Вот так за разговорами промелькнула ночь. Выйти не попросили, и она более часа на своём месте спала в прямом смысле этого слова. Она не слышала, как снова взлетали, как потом садились. Проснулась от прикосновения стюардессы:
– Полёт окончен, прошу покинуть салон самолёта.
х х х
Причесавшись на ходу, она ступила на трап. Солнце встречало. Толик подал руку. Высокий, худощавый, он уверенно шагал рядом, объясняя про местное время, про транспорт городской, про погоду. Она же, пытаясь проснуться, делала вид, что слушает, и впитывала в себя мягкое влажное тепло воздушной массы, согревающей тело после застойного самолётного холода. Вместе с потоком людей они вошли в здание аэропорта, такая же толпа была встречающих. Многие задержались для получения багажа, он же, крепко взяв её за руку, вёл в другой конец вестибюля.
– Нас здесь не выпустят. Город-то закрытый. Приходится немного хитрить.
– Почему не выпустят?
– Выпускают только тех, кто здесь непосредственно живёт, тех, кто прописан.
Теперь она сосредоточилась, надо будет запомнить все тонкости прохода в город окольными путями.
– А если я захочу войти со стороны города, как быть?
– Точно так же.
Миновав все переходы вокзала, оказались в самом его тупике.
– Куда направляетесь, молодые люди?
– Остановил их дежурный служащий.
– Мы проездом до Уссурийска, нам в город не надо, - чётко сказал её спутник, подавая открытый паспорт с вложенной пятирублёвкой.
Тот посмотрел прописку, видимо, взял купюру, и молча выпустил их из здания, с неё ничего не требуя.
– Ну вот, теперь мы во Владивостоке. С прибытием, Ксюша, в столицу Приморского края!
– Смеялся он.
– Давай остановимся на минуточку, морса выпьем, и решим, что делать дальше будем.
Морс клубничный был очень кстати. Присесть было некуда, всюду всё заполнено людьми, и, поставив поклажу меж собой, они по глоточку наслаждались вкусом напитка, улыбаясь друг другу.
– Выспалась в пути-то?
– Некогда было, - засмеялась она.
– Шутишь. Мы сейчас дождёмся автобус, народу будет очень много, готовься стоять на ножках, до города ехать более получаса, но другого пути нет. На такси с нас сдерут в стократном размере, думаю, не стоит их баловать. Согласна?
– Конечно, ты здесь хозяйничай, я только приложение.
– Ну, так как? Проведём месяц во Владивостоке?
– Хорошо. При условии, что я не испытаю неприязни со стороны твоих родственников.
– Об этом не беспокойся, все они вполне нормальные люди, никто тебя не обидит.
– Может ты мне расскажешь и покажешь, откуда идёт транспорт до Уссурийска?
– Обязательно даже. На автобусе мы доедем до автостанции, оттуда же идут автобусы и до Уссурийска. А рядом с ней и железнодорожный вокзал, тоже идут поезда мимо Уссурийска до Хабаровска. И автотрасса, и железная дорога тянутся рядышком вдоль границы с Китаем, почти как река Уссури до впадения в Амур. Пойдём.
Народу в автобусе действительно было, как селёдки в бочке, и им пришлось поневоле просто слиться в объятиях. Тела знакомились друг с другом. Его вездесущие руки то и дело протискивались со всех сторон, оберегая от прикосновений чужих тел. Этому наслаждению она не могла противостоять.
От автостанции они начали круто подниматься вверх по улице, довольно круто, и через десять минут она уже остановилась, запыхавшись.
– Другого-то пути нет?
– Смеялась она своей беспомощности.
– Нет, Ксюша, здесь только или вверх, или вниз.
– А как же машины ходят?
– А они по спирали вокруг сопок двигаются.
– А автобусы что, не ходят?
– Автобусы высоко не поднимаются, они только внизу, между ними связь поддерживают, между разными районами. Посмотри.
Она огляделась. Белоснежный город уже открылся взгляду. Он, как картинка, обозначился множеством остроконечных вершин с укрепившимися на склонах многоэтажками. То одиночные, то группами, на фоне синего неба они, казалось, парили между небом и землёй. Шумные вокзалы остались внизу, а здесь было не многолюдно. Старинный тротуар из природного камня прямым ходом стремился только вверх, пересекая дороги, минуя высотки. С одной стороны его была плотная непрерывная стенка чуть больше человеческого роста, на которой нет-нет да появлялись бетонные двери со старыми ржавыми замками.