Землянин. Том 1
Шрифт:
— Это значит, что пока не изменилась информструктура вслед за объектом, воздействуя на нее, можно вернуть объект к первоначальному состоянию! — сказал и потрясенно замер.
— Точно! — кивнул Николай.
— Но как быть с энергией? Ведь вы не зря аналогию с аурой привели.
— Поражаюсь вашей внимательности! — улыбнулся Николай. — И это действительно проблема. Но! — он поднял палец, — не для экстренной нетрадиционной реанимации!
Министр посмотрел на своего сына, на Николая, даже
— Сколько еще есть времени до того момента, когда вашу нетрадиционную реанимацию уже нельзя будет использовать?
Николай задумчиво посмотрел на графики, снова подергал мочку уха и уверенно ответил:
— Обычно динамика разная у разных объектов, но в данном случае могу почти со стопроцентной уверенностью сказать — еще час, максимум полтора и все. Останется только традиционное вмешательство, возможно с нетрадиционщиной в качестве подмоги, но уже не как основного средства.
— Какие вы даете гарантии?
— Скажем так, пока мои слова с делом не расходились. — Николай с сочувствием смотрел на Кедрова.
Орлова вздохнула. Почему-то она верила брату. Хотя как ученый и как врач обязана была подвергать все это сомнению, пока тысячу раз все не перепроверится, не подтвердится. А тут и министр обратился к ней:
— А вы что скажете? Ведь он ваш консультант?
Елена вздохнула.
— Как врач я просто обязана запретить подобное вмешательство. Но как человек мне хотелось бы верить, что это «серебряная пуля», если вы понимаете о чем я.
Министр снова задумался. Встал, подошел к окну и минут пять стоял, глядя на улицу.
Простояв указанное время, Кедров вдруг повернулся и позвал одного из своих телохранителей.
— Миша, подойди.
Когда телохран подошел, Кедров вдруг засунул ему за пазуху руку и вытащил оттуда тонкий небольшой нож.
— Виктор Сергеевич! — Но Кедров быстро взялся за лезвие и дернул его, разрезав себе ладонь, с которой хорошо так закапало.
— Докажи! — Он протянул руку Николаю.
Тот даже не моргнув глазом спокойно взял руку министра, а второй провел верху, как бы стирая кровь. Потом стряхнул капли крови со своей руки.
— Все.
Кедров неверяще смотрел на обляпанную кровью, но совершенно без пореза ладонь. Сунул ее своему не менее ошеломленному телохрану:
— Ну? Что видишь?
— Ничего! В смысле раны нет. Но кровь есть, значит не кажется это.
Затем и Орлова посмотрела, смыла заспиртованной ваткой уже начавшую сворачиваться кровь.
Кедров посмотрел на Николая.
— Сделаешь? — и кивнул в сторону капсулы.
— Дело в том, что просто так мне это делать не интересно.
Кедров покатал желваки.
— Чего ты хочешь?
— Я просто хочу, чтобы это сделала Елена Васильева. Разумеется под моим руководством. У меня тут есть аппарат для экстренной реанимации, — Николай кивнул на прибор, все так же испускающий из себя информацию по больному. — Я его хочу оставить ей для постоянного использования, для накопления статистики. Все это для того, чтобы усовершенствовать методы лечения. В идеале моя цель — сделать такое устройство, которое бы вытянуло с того света любого пациента автоматически. Сейчас это работает в полуавтоматическом режиме и то не всегда. В любом случае результат не будет отличаться от того, если это сделаю я сам.
— Хорошо. Мне так даже будет спокойней, — расслабился министр. — Елена Васильевна хорошо известна своим профессионализмом. Нам можно остаться?
Николай пожал плечами и кивнул сестре в сторону аппарата. Дальше между ним и сестрой пошел деловой и малопонятный разговор. Министр периодически морщился и дергался, когда Елена Васильевна вполголоса обвиняла Николая в дилетантизме или когда тот в другой раз называл ее дурой. Несколько раз Кедров уже хотел прервать «лечение», но всякий раз останавливался, все-таки надеясь на нужный результат. Ну и верил он в то, что «хуже не будет» — настолько сильное впечатление на него произвело изуродованное тело любимого сына. Несколько раз он буквально вскакивал, когда слышал из уст Елены Васильевой «ух ты!» или «не может быть!», но в последний момент сдерживался, боясь своим вмешательством помешать лечению. Или это не лечение, а исцеление?
Через полчаса Елена Васильевна сказала:
— Все! Думаю, накачать витаминами, питательными веществами, еще раз почистить кровь и можно будет будить. Или дать поспать?
— Пусть самостоятельно проснется, — сказал Николай. — Организм сам поймет когда можно. Жми сюда, чтобы выключить аппарат. — Свечение экранов вокруг капсулы пропало.
— Согласна, — кивнула Елена Васильевна. — Не трогаем. Оставим под присмотром реанимационного комплекса. — Потом обернулась к Кедрову и улыбнулась. — Подойдите.
Министр несколько мгновений сидел не шевелясь, потом аккуратно встал и медленно подошел. За стеклом он увидел обнаженное тело своего сына, но полностью целое. Без шрамов, гематом, со здоровой чуть загорелой кожей. Грудь его медленно вздымалась и опадала. Министр обессиленно прижался лбом к стеклу и закрыл глаза. Как сквозь туман он услышал, как Николай обращается к Елене Васильевой:
— Так, Ленка, я побежал. Кажется я нашел, где находится Катька. Я найду тебя!
— Постой! — Крикнула Елена Васильева, но никто не ответил.
Министр поднял голову и огляделся. Николая не было.
— А где консультант?
Никто не ответил.
— Миша? — он повернулся к охраннику. Тот смущенно пожал плечами:
— Мы с Сашей как раз отвернулись — нам показалось, что в коридоре кто-то есть.
— Елена Васильева?
Орлова устало пожала плечами.