Землянин

Злотников Роман Валерьевич

И таких случаев много — десятки тысяч только по России. Неужели все они тоже…

Николай вздрогнул и… тут же получил по уху гибким шлангом. Лакуна уже стоял на ногах.

— Ты перестал контролировать обстановку, — негромко произнес он. Коля стиснул зубы и вскочил. А когда они уже спускались в крысиные тоннели, набрался-таки духу и спросил:

— А как я попал сюда, на свалку?

Старик пожал плечами, а потом нехотя ответил:

— Я не знаю. Возможно, ты просто не подошел. Скажем, анализ ДНК провели некорректно или позже выяснилось еще что-то. Так что от тебя просто отказались и отправили на утилизацию. А мусорный ковш, в который засунули твое тело, налетел на «скобу». Вот тебя и выкинуло.

Коля понимающе кивнул. Что такое скоба, он уже знал. Дело в том, что подавляющее большинство мусора на Сигари перерабатывалось. Органика, бумага, ткань,

стекло, пластик — все, что представляло хоть какую-то ценность, шло в переработку. Открыто на свалку сбрасывался в основном строительный мусор. И, чтобы не вымереть от голода и холода, обитатели Трущоб время от времени устраивали, так сказать, несанкционированную разгрузку мусорных контейнеров, в которых отсортированный мусор отправлялся на переработку на нижние промышленные ярусы, расположенные гораздо глубже крысиных тоннелей. Они, по существу, также были этакой свалкой. Так уж оказалась устроена современная цивилизация на Сигари: основная масса людей здесь жила наверху. Жилые ярусы, на которых находилось не только жилье, но и забегаловки, рестораны, парикмахерские, магазины, бассейны, стадионы, парки и так далее, начинались на шестисотметровой высоте. Чем выше — тем более просторное жилье и больше парков, и тем дороже недвижимость. И так — до верхнего яруса, расположенного на двухкилометровой высоте и уже полностью открытого солнцу и небу. А вот промышленные предприятия размещались под землей, на глубине, начиная с трехсотметровой. Ну, чтобы не таскать далеко сырье и обеспечить более надежную защиту от вредных излучений промышленных энергогенераторов. А в промежутке между ними располагалась свалка… Так вот, жители Трущоб, которым для выживания было маловато строительного мусора, время от времени засовывали в обвеску пустых мусорных контейнеров, поднимающихся наверх за новой порцией мусора, гнутые арматурины, носившие общее название «скоба». Уж что-что, а строительной арматуры здесь валялось достаточно… Теоретически это должно было привести к тому, что контейнер при возвращении сверху, то есть уже будучи наполненным мусором, в определенный момент, при проходе через один из распределительных узлов, расположенных на высоте около семи-восьми метров над поверхностью свалки, перекашивало, и из него начинало высыпаться содержимое — еда, одежда, бытовая техника… ну как повезет. Практически же результат был непредсказуемым. Иногда срабатывало, иногда — нет.

— А может, тебя просто потеряли, — задумчиво продолжил старик. — В жизни иногда такие вещи случаются, что диву даешься. Никакому профессиональному сценаристу не придумать… — И он хмыкнул, похоже, какой-то своей мысли.

— И… чем это мне грозит? — с того времени как он попал в руки Лакуны, Ник несколько продвинулся в умении формулировать собственные мысли.

— Ничем, если успеешь поставить хотя бы бесплатную наносеть, — отозвался старик. После чего отрезал: — Все. Забыл. У нас — охота…

* * *

Быстро переодевшись в старый фирменный комплект, оставленный в шкафчике сменщиком, Ник накинул непромокаемый фартук и отправился к раковине, за которой работал. В принципе, в забегаловке использовалась одноразовая посуда, которую после применения следовало выкидывать, но владелец по имени гра Шолтисс экономил буквально на всем. Поэтому каждая тарелка, стаканчик либо столовый прибор, ежели они не были как-то повреждены клиентом в процессе использования, аккуратно очищались от остатков пищи и тщательно промывались горячей водой с мыльным составом, после чего пускались в новый оборот. По прикидкам Ника, Шолтисс, даже с учетом повышенного расхода воды и зарплаты посудомоя, экономил на этом до шестидесяти лутов в день. Ну а как известно — курочка по зернышку… И вообще для гра Шолтисса примером и кумиром был гра Стасино, также начинавший как владелец мелкой припортовой забегаловки, но в настоящий момент выбившийся в миллионеры. По слухам, он даже поставил своему первенцу и наследнику индивидуальную наносеть, хотя сам всю жизнь прожил с гражданской. Причем — первого уровня. Так это было или не так, Ник точно не знал, но слухи такие ходили очень упорно. Впрочем, если учесть, что число владельцев припортовых забегаловок, сконцентрированных вокруг космопорта Флинске и поблизости от планетарного лифта, достигало полутора тысяч, причем около пяти процентов из них ежегодно меняло своих хозяев, история гра Стасино, упорно шедшего к своим миллионам на протяжении тридцати лет и получившего-таки их, была скорее исключением из правил, чем чем-то иным. Причем, Ник сильно сомневался, что официальная история

о том, что гра Стасино добился подобных успехов много работая, всемерно экономя и ведя абсолютно добропорядочный образ жизни, имеет хоть какое-то отношение к действительности. Впрочем, вероятно, в этом сомневались все. Во всяком случае, в последнем пункте — точно. Но вот насчет экономии на клиентах и персонале — в этом у большинства сомнений не возникало. Да, так и было. Ибо подобный подход характерен для всех хозяев забегаловок в припортовом районе…

Проверив раковину и наличие моющих средств, Ник взвалил на плечи пластиковый мешок с маринованным мясом и двинулся к очагу.

— Привет, Табек! — вежливо поздоровался он с поваром.

— О, привет, Ник! — улыбнулся тот. — Опять принес свой «барашка»?

— Да, — кивнул Ник. — Я положу тут?

— Конечно. Сегодня народу побольше, чем вчера, причем, похоже, в этом виноват ты. Твой «барашка» многим пришелся по вкусу. Вот люди и приходят в твою смену.

— Может быть, — пожал плечами Ник. — А ты не видел гра Шолтисса?

— Он на веранде, — отозвался Табек. Ник благодарно кивнул и спросил:

— Я отойду?

— Иди, — кивнул в ответ повар, — но только ненадолго. Мытой посуды не так много, а ты сам знаешь, как Шолтисс ругается, когда мы начинаем использовать новую.

Гра Шолтисс нашелся именно там, где и сказал Табек. Он сидел в дальнем углу веранды и, судя по слегка расфокусированному взгляду, лазил по Сети. Ник подошел к хозяину забегаловки и остановился прямо перед ним. Это не вызвало никакой реакции. Конечно, существовала некая вероятность того, что гра слишком увлекся и не заметил подошедшего к нему посудомоя, но она была очень невелика. Скорее, он просто решил проигнорировать Ника. Но его этим было не взять.

— Гра Шолтисс, я бы хотел пересмотреть распределение прибыли от моего блюда.

Шолтисс выплыл из соединения и сфокусировал взгляд на Нике.

— Привет, Ник, уже пришел?

Ник молчал. Гра Шолтисс покачал головой:

— Ну, какой ты невежливый. Нет бы подойти, поздороваться, спросить, как мое здоровье, как здоровье моей жены, детей, племянников. Нет — подходишь, сразу же говоришь неприятные мне вещи, чего-то требуешь. Почему так?

Ник молчал. Гра вздохнул:

— Слушай, я не вижу, почему мы должны изменять условия заключенного между нами соглашения. Я и так пошел на риск, предоставив тебе возможность приторговать твоим блюдом у меня в заведении. У тебя же нет освоенных баз повара, и поэтому ты вообще не имеешь права готовить пищу на продажу. Я закрыл на это глаза. Ты пользуешься моим оборудованием, подаешь свое блюдо на моей посуде. По-моему, все справедливо.

Ник отрицательно качнул головой:

— Нет, не справедливо. Я готовлю блюдо из своего мяса. И я сам отыскал тех, кто рискнул его попробовать и кто стал его заказывать регулярно. Риск был только вначале и состоял сугубо в том, что блюдо может не понравиться посетителям. Сейчас его уже нет. Почти. Более того, Табек сказал мне, что люди начали специально приходить поесть мое блюдо. А поскольку они заказывают не только его — общая выручка заведения также растет. То есть, я приношу дополнительную прибыль. Поэтому я прошу изменить распределение прибыли от моего блюда.

— И как же?

— Я хочу получать шестьдесят процентов, то есть шесть лутов из десяти, а не как раньше — три.

— Вот как? — гра Шолтисс усмехнулся. — А если я закажу анализ ДНК мяса, что он мне покажет? То, что это действительно мясо некого экзотического животного под названием «барашка», или… — хозяин забегаловки не окончил фразу, насмешливо уставившись на Ника. Землянин пожал плечами:

— Как я могу вам запретить сделать это? Вот только зачем? Если я говорю правду и это мясо барашка — вы только зря потратите луты, а если я вру, то… ну, как мне кажется, вашему заведению не слишком нужна такая слава, которая может появиться в этом случае.

Насмешливый взгляд гра тут же заледенел, но Ник раздвинул губы в примиряющей улыбке. Ну, так ему казалось. Он знал, что изменился после местного года, проведенного им вместе с Лакуной, но даже не догадывался, насколько.

— Послушайте, гра Шолтисс, я вас очень уважаю, и мне очень нравиться работать в вашем заведении. Более того, я хочу сейчас решить этот вопрос раз и навсегда. Соотношение прибыли, о котором мы договоримся, более совершенно не изменится. Даже если мы, чуть позже, увеличим цену на блюдо. Сами видите, за прошедший месяц оно приобрело определенную популярность. И, как мне кажется, эта популярность дальше будет только расти. Давайте же договоримся и будем дальше вместе работать.