Землянка на десерт
Шрифт:
В себя пришла от писка приборов и яркого света. Белые стены, капельница и цветы на столе. Даже такой маленький фрагмент сразу дал понять, что я в больнице. Поморщилась, проморгалась, открыла глаза пошире и повернулась.
Мне на шею в этот же момент кинулась Машка.
– Очнулась! Бабушка, Лика очнулась! – закричала моя сестра.
И тут я, не поверив услышанному, увидела бабушку. Она шла от кресла в углу комнаты, улыбалась и промакивала глаза белым платочком.
– Доченька, как я рада, что ты очнулась и пришла в себя! – негромко произнесла
Она опустилась на кровать рядом со мной и закрыла лицо руками. Я машинально поглаживала сестру по спине и пыталась понять, сколько прошло времени, чем закончилась наше задание и что с Альмосаром.
– Со мной все будет хорошо! От пары царапин никто не умирал, – попыталась я успокоить родных.
– Прости, – продолжала причитать бабушка. – Я такая глупая, совсем не думала о тебе. А потом меня будто обухом по голове ударило. Услышала, что ты ранена, без сознания, и поняла, что могу тебя потерять навсегда… Что так и не попросила прощения, что обидела тебя…
Я слегка сдвинула Машку в сторону, выдернула капельницу и дотянулась до бабушки.
– Ба, хватит. Мы все совершаем ошибки. Я рада, что ты поняла. И теперь наша семья снова вместе.
Бабушка плача обняла меня и Машку. Именно такую сцену семейного воссоединения застал недовольный врач.
– Пациент Анисимова! Ложитесь обратно! – приказал молодой аллуданец, похлопывая папкой по ноге. – Вам еще не до конца прокапали лекарство с противоядием. Вот через час процедура закончится, и можете быть свободной. Правда, руку еще придется поберечь. Пусть мы и срастили кости, они еще хрупкие и требуют восстановления. Походите с лангетом в течение недели.
Бабушка с Машкой отодвинулись, освобождая место для доктора. Врач осмотрел меня, заново поставил капельницу и ушел.
А я начала снова болтать с бабушкой и Машкой, как в старые добрые времена. Будто всего этого кошмара и не было. И я чувствовала себя такой счастливой, что в голову сами собой приходили всякие такие мысли… А может, мне давно стоило пораниться и тогда бабушка быстрее осознала все?! Но потом просыпался рассудок и говорил, что просто сложилось несколько факторов. Психотерапия и моя травма. Произойди это раньше, возможно, ничего бы все равно не изменилось.
Внезапно раздался звонок моего космофона. Я ответила и услышала голос Элоши:
– Кера, ты там как? Пришла в себя? Если да, то приезжай срочно в ВКУ! Тут такое! Вейнар того гляди сейчас убьет Мо. Я не понимаю, что происходит. Руна и Неттинар не смогли остановить Вея, они в отключке. Вся надежда на преподов. Но за такое могут и отчислить!
Услышав в голосе Элоши жуткую панику, я сорвалась с места. Бабушка и Машка не стали отговаривать. Схватила остатки капельницы, вызвала нам всем такси и полетела в ВКУ.
Сердце в груди разрывалось от волнения. Я не понимала, что случилось. Почему Вейнар взбесился. Из-за чего у него снесло крышу?!
О том, что срываться и сбегать из больницы полнейшая глупость, я подумала, естественно, потом. Как и о том, что мой приезд ничего не изменит. Слишком далеко ВКУ от столичной больницы. Всех нарушителей уже поймали и посадили в карцер. Да, оказывается, такая вещь существовала в ВКУ. И помещали туда особо провинившихся висов.
– Да объясни ты мне толком, что произошло? – пытала я Элоши, пока шла к куратору.
Подруга, встретившая меня на стоянке, заламывала руки.
– Ох, никогда не ощущала себя такой беспомощной. Совсем не знала, что делать. Ведь они все, по сути, наши друзья, – пожаловалась она, а потом начала рассказывать о произошедшем: – Альмосар сразу отправил сообщение о том, что вы закончили задание и ты ранена. Отравилась ядом жура. Тебя срочным рейсом доставили в больницу. Мо написал объяснительную и доклад о случившемся, когда вернулся сюда. Сайшен его отпустил. Но ты же знаешь Альмосара. Он винил себя, что не уберег тебя – свою первую напарницу, первого настоящего друга. А Вейнар узнав, что ты пострадала, сразу кинулся с обвинениями.
Я тяжело вздохнула. Дальше даже объяснять не нужно было, что произошло. Вей упрекал Мо, а тот соглашался. Слово за слово, и парни подрались. Друзья попытались их разнять, но и сами пострадали, и теперь все наказаны.
Я поскреблась в дверь к куратору.
– Здравствуйте!
– О, звезда наша явилась! – проворчал Фушигос.
Выглядел леамвин злым и раздраженным. Нервно постукивал пальцами по столу.
– Ну, и зачем явилась? Из больницы небось сбежала?
– Ну-у-у-у…
– Что ну, врать в глаза мне будешь?! Звонили уже из больницы! Отлупить бы тебя по заднице, да телесные наказания отменили! – посетовал куратор.
Я сглотнула ком, подступивший к горлу, понимая, что просить его о чем-то бесполезно.
– Тогда я пойду, загляну к вам завтра!
Сайшен махнул рукой, мол, проваливай и не морочь мне голову.
Что я, собственно, и сделала. Рейко, которого я не взяла с собой на задание, обиженно крутился возле меня и причитал, что все ранения произошли, потому что его не было рядом со мной. А я гладила его и думала о том, как бы мне проникнуть в карцер.
– Рейко, а ты можешь меня провести в камеры? – спросила я у него.
– Нет, не положено, – отказался мой Рейко.
– Реичко, ну пожалуйста, ну только поговорить… Узнать, как дела, – уговаривала я помощника.
Робот долго думал, но после того, как я пообещала поменять ему все масло, согласился.
Через несколько часов я уже стояла у камер своих друзей. Мо, Руна и Неттинар спали, а Вей – нет. Я решила их не будить, тихонько постучала и зашла к Вейнару.
– Привет!
Вей сидел у окна и острым когтем что-то рисовал на стене. Лунный свет красивыми голубоватыми бликами ложился на его волосы и создавал ореол загадочности. Вейнар обернулся на звук и изумленно застыл.