Земная хватка

Воины, которые должны были в этот час спать, выскочили из палаток, чтобы узнать, в чем дело. Лагерь охватила паника.

— Клянусь Первым деревом, я тоже его вижу, — пробормотал З’Йон.

В’Зек устремил свои говорящие глаза туда, куда указывал клешней шаман. Сначала он ничего не увидел. Затем заметил маленький серебряный ящичек, освещаемый пламенем лагерных костров. Было совершенно очевидно: что бы это ни было, но создали эту вещь не т’кайцы. Каждая линия, каждый угол ясно говорил о том, что это творение чужестранцев. В’Зеку захотелось убежать, спрятаться под листьями и ветвями

лесов родного М’Сака. И с чего ему взбрело в голову, что он повелитель всего мироздания? Но В’Зек не побежал. Сделав такой глубокий вдох, что легкие до боли прижались к панцирю, В’Зек взревел, громко и свирепо. Говорящие глаза всего лагеря уставились на него.

— Воины! Неужели вы позорно сбежите от того, что не может причинить вам вреда?

— Вы в этом вполне уверены? — спросил З’Йон, но так, что его услышал только В’Зек.

Вождь понимал, что шаман прав, но проигнорировал замечание. У него была единственная возможность сплотить армию вокруг себя до того, как она развалится.

— Воины! — вновь взревел он. — Заставим его убраться отсюда! Не позволим ему кружить над нами.

Схватив довольно увесистый камень, В’Зек швырнул его в предмет, парящий в небе, вложив в этот бросок всю свою силу, ожидая, что в следующий момент эта штука упадет замертво.

Очевидно, воины подумали о том же. Камень был брошен довольно высоко, но предмет, парящий в небе, не обратил на него никакого внимания и не нанес ответного удара.

— Сбейте его! — завопил В’Зек еще громче, чем прежде. Он бросил другой камень. Но снова гудящее устройство не удостоило его вниманием, хотя на сей раз камень пролетел довольно близко.

В’Зек даже затрясся от возбуждения, испытывая бешеную уверенность, подогретую главным образом облегчением от того, что остался жив.

— Вы видите? Он не может причинить нам вреда. Стреляйте из луков, и победа будет за нами!

В’Зек вел м’саков многие годы, и почти всегда вел к победе. И как часто бывало и раньше, воины заразились его огнем. Внезапно небо наполнилось камнями и стрелами, как будто бы страх, испытываемый северянами, тотчас одновременно у всех превратился в ярость.

— Мой господин, вы обладаете колдовской силой, — заметил З’Йон, наблюдая за тем, какой неистовой атаке подвергся небесный предмет. В’Зек знал, что большей похвалы от шамана услышать было нельзя.

Однако одной похвалы недостаточно, чтобы выиграть сражение. М’саки заревели как один, когда камень с грохотом ударился о бок небесного предмета. Предмет покачнулся. В’Зеку ужасно хотелось увидеть его падение, но этого не случилось. Одна стрела попала в цель, но, ударившись, отскочила. Другая, выпущенная, возможно, более сильным воином, вонзилась в сверкающее покрытие. Авиетка снова накренилась.

Постепенно она стала подниматься выше, так что стрела даже самого мощного воина м’саков не смогла бы достать ее.

— Победа! — закричал В’3ак. — Мы заставили их уважать нас!

Его воины тоже ликовали. Хотя предмет продолжал висеть над м’саками, они едва могли его различить, но все еще слышали слабый звук. Все же они заставили врага отступить.

Возможно, он не был убит, разбит или какое там слово к нему подходило. Но, должно

быть, получил серьезные повреждения и не мог улететь. Паника прекратилась. Но если В’Зеку удалось удержать свою армию от развала, то его собственное бешенство, вызванное непрекращающимся гудением, не проходило. По его мнению, гудение было слишком внятным.

В поведении небесного предмета не было никаких изменений, суливших благоприятный исход. Он висел над лагерем подобно, подобно… В мире, где ничто не летало и только несколько созданий умели планировать, В’Зеку не удалось подобрать удачное сравнение, что еще больше выводило его из себя.

— Что он делает там, наверху? — проворчал В’Зек. Сначала это был чисто риторический вопрос. Затем вождь повернулся к З’Йону: — Шаман, ты утверждаешь, что овладел всеми премудростями. Чем он занят там, наверху?

З’Йону было приятно, что вождя интересует его мнение.

— Мой господин, я думаю, что этот предмет прибыл сюда не для того, чтобы ужаснуть нас. Если бы это было его целью, то он вел бы себя более агрессивно. Судя по тому, как странно он себя ведет, думаю, он разыскал нас не для того, чтобы просто побеспокоить.

В’Зек издал серию беспорядочных щелкающих звуков. Этот предмет, сверкавший в небе, волновал его так же сильно, как и прежде. Похоже, шаман докопался до истины: и она была не из приятных.

— Продолжай, — потребовал В’Зек.

— По тому, как он висит над нами, и не собирается никуда исчезать, я могу предположить, что он каким-то образом передает известия мягкотелым, а заодно и т’кайцам. Однако, мой господин, я еще раз повторяю, это только догадка.

— Неплохая догадка, — сказал В’Зек, внезапно ощущая слабость. Зависшая в небе гудящая штуковина могла видеть все, что он делал. В один миг два его главных преимущества над т’кайцами исчезли. Армия В’Зека была мобильнее любой армии горожан. И он полагал, без ложной скромности, что по всем статьям превосходит любого генерала южан. Но что в этом толку, если т’кайцы знают о каждом его движении.

В’Зек снова щелкнул, а потом зашипел. Возможно, дела в конце концов поправятся.

* * *

Б’Ром вглядывался в экран, который держал Гринберг.

— Так это и есть армия варваров? — спросил визирь. — Правда ли, что лагерь их предводителя всегда располагается внутри войска?

— Чтобы быть полностью уверенным, я должен проверить наши записи, но полагаю, что это так, — осторожно ответил Гринберг. Б’Ром никогда ни о чем не спрашивал, не имея на то скрытого мотива. — Но почему это вас так интересует?

Говорящие глаза главного министра вытянулись от удивления.

— В этом случае я могу дать точные указания засылаемым мною убийцам. Какую пользу я извлеку из того, что заставлю их убить нескольких ничего не стоящих солдат-двойников, в то время как они будут полностью уверены, что убивают свирепого В’Зека?

— Полагаю, никакой, — пробормотал Гринберг. Ему пришлось напомнить себе, что м’саки вторглись на территорию конфедерации Т’Каи отнюдь не на пикник. Картина разрушенного Ц’Л ара, переданная авиеткой, говорила об этом яснее любых слов.