Земная империя
Шрифт:
Заметив, что за нею наблюдают, медсестра помахала в воде рукой, приглашая Дункана опуститься поглубже. Золотоносные кораллы, черные ежи и радужные рыбешки настолько заворожили его, что он почти инстинктивно согласился. Сделав несколько глубоких вдохов, Дункан задержал в легких часть воздуха, после чего стал опускаться, перебирая руками якорный канат резиновой лодки.
До дна оказалось не три метра, а больше (он забыл, что вода преломляет свет, скрадывая расстояние). Где-то посередине у него защелкало в левом ухе, однако доктор Тодд заблаговременно рассказал ему о подобных щелчках, и Дункан решил не останавливаться. Вскоре он подплыл к небольшому лодочному
Вокруг блестели тысячи крупинок золота. Каждая была размером не больше песчинки, но они покрывали собой весь риф. Дункану почудилось, будто он плавает возле творения какого-нибудь сумасшедшего ювелира, решившего любой ценой воссоздать шедевр эпохи барокко. Однако все это сделали не человеческие руки, а безмозглые полипы. Правда, при косвенном участии человеческого разума.
Ощущая первые признаки удушья, Дункан нехотя поднялся на поверхность. Всплывать оказалось даже легче, чем погружаться. Дункан уже стыдился своих недавних страхов. На Титане он недоумевал: почему туристы с Земли и других планет так часто отказываются совершить короткую экскурсию по поверхности его родной планеты? Дункан пообещал себе впредь терпимее относиться к их отказам.
– Как называются эти черные твари? – спросил он у доктора Тодда, бдительно наблюдавшего за каждым его движением.
– Мы их зовем длинноигольчатыми морскими ежами. Латинское название – Diadema… дальше не помню. Если их слишком много – это верный признак загрязнения, нарушения экологического равновесия. Правда, в отличие от морских звезд, они не вредят рифу, но они просто противные и небезопасны для человека. Если вы случайно уколетесь, игла уйдет под кожу и ее будет целый месяц не вытащить… Так как, хотите еще нырять?
– Да.
– Прекрасно. Только не переусердствуйте. И остерегайтесь игл!
Держась за канат, Дункан вновь погрузился туда, где находилась ныряльшица (у нее был акваланг). Медсестра передала ему свой грозного вида нож и указала на скопление морских ежей. Дункан кивнул, взялся за рукоять ножа и принялся неумело тыкать его длинным тонким лезвием в черные шарики, стараясь не задеть иголки.
Лишь сейчас он с немалым удивлением обнаружил, что эти примитивные твари чуют его присутствие и не собираются ограничиваться пассивной обороной. Длинные иголки обратились в его сторону – туда, откуда исходила максимальная угроза. Возможно, это было безусловным рефлексом, но такое поведение морских ежей насторожило Дункана. Он вдруг подумал, что опасность подхлестывает их развитие и у них появляются зачатки сознания.
Лезвие ножа было длиннее иголок. Дункан вновь стал наносить удары по панцирям морских ежей. Наконец он сумел пробить один из них. Обнажилось кремово-белое мясо, на которое тут же набросились прожорливые рыбешки.
Но его жертва не умирала беззвучно. Вначале Дункан решил, что ему почудилось. Рядом негромко клацал якорь, ударяясь о камни. Издали доносились звуки сражения, которое другие ныряльщики вели с морскими ежами. И вдруг, совсем близко, Дункан услышат странный скрежет. Звук был неприятный. Дункан представил себе тысячи крошечных зубов, скрежещущих от боли и ярости. Мысль, конечно, была смехотворной. Но будоражащий звук – он существовал. Он исходил от изуродованного умирающего морского ежа.
Дункан оторопел. Он прекратил свои атаки и молча глядел на черные шары. Он забыл о потребности в воздухе.
Все так же ярко светило солнце. Вокруг лениво плескалось море. Но Дункан перестал замечать эти красоты. Его обожгла мысль: он только что убил живое существо. Вплоть до этого момента он не подозревал, что способен на убийство.
Вряд ли стоило терзаться угрызениями совести из-за убийства какого-то морского ежа. Оберегая Золотой риф, врачи и медсестры убивали их десятками. И тем не менее… Он, Дункан Макензи, впервые в жизни стал убийцей.
Глава 28 РАССЛЕДОВАНИЕ
Когда Дункан вернулся в Вашингтон, его ожидала вторая «бомба замедленного действия» от Колина. Как и первая, она была тщательно зашифрована: посторонний человек, ухитрись он даже расшифровать послание, все равно бы ничего по понял.
НЕЛЕГАЛЬНОМ СЧЕТУ 65842 ТВОЕГО ДАВНЕГО ДРУГА ЖЕНЕВСКОМ ОТДЕЛЕНИИ ПЕРВОГО БАНКА АРИСТАРХА НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ СОЛАРОВ НЕРАЗГЛАШАЕМО ЛЮБЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ПРЕДПОЛАГАЮ ПРОДАЖИ ТИТАНИТА ЗАПРОСЫ МНЕМОЗИНЕ БУДЬ НАЧЕКУ НАИЛУЧШИМИ КОЛИН
Дункан отлично понимал, почему эта информация «неразглашаема при любых обстоятельствах». Лунные банки зорко оберегали свои секреты; только звезды знали, какие чудеса убеждения или откровенного шантажа пришлось совершить Колину, чтобы добыть номер счета Карла. Точную сумму денег ему не назвали, однако и упоминание о нескольких десятках тысяч соларов наводило на серьезные размышления. Десяти тысяч соларов с лихвой хватило бы на покупку терранских предметов роскоши. Эта сумма в несколько раз превосходила ту, что лежала на абсолютно легальных счетах Макензи. А тут – несколько десятков тысяч. Такая масса денег вызывала не только зависть. Она вызывала понятную тревогу в особенности если деньги предназначались для какой-то тайной цели.
Дункан позволил себе немного помечтать. Будь у него двадцать или тридцать тысяч соларов, он бы… Затем он решительно тряхнул головой, прогоняя мысленные соблазны, и сосредоточился на ситуации. Пока замешанность Карла оставалась на уровне неясных подозрений, Дункан не тратил время, пытаясь детально анализировать все «как», «когда» и, прежде чего, «зачем». Но сейчас, когда подозрения более чем прояснились, нужно было действовать.
Вопрос в том, как именно. Найти номер Первого банка Аристарха можно за несколько секунд. Но не станешь же звонить им и просить данные по счету номер 65842! Такой запрос не могло бы сделать даже Всемирное правительство; исключение составляли преступления и случаи мошенничества, в которых не было и тени сомнения. Самые тонкие и деликатные попытки выудить сведения вызвали бы взрыв негодования. Кого-то наверняка уволили бы, да и сам Колин оказался бы в весьма незавидном положении.
Кто-то из античных философов сказал: в жизни есть лишь одна настоящая сложность – понять, что делать дальше. Обратиться за помощью к Калинди? Нет, только не к ней. Все это походило на пошлый старинный детектив, и Дункану вовсе не улыбалось играть в нем главную роль. Да он пока и не начинал. У Колина это, несомненно, получилось бы гораздо лучше. Из троих Макензи только он умел юлить, врать и секретничать. Должно быть, сейчас ему очень нравилось играть в «титанского шерифа». Тем более что Колин всегда недолюбливал Карла – тот единственный был невосприимчив к его обаянию.