Зендикар: В Зубах Акума
Шрифт:
Нисса отпила еще немного своей восхитительной жидкости. С каждым глотком она чувствовала себя все лучше.
– Ответь мне еще на один вопрос, Ановон.
Вампир выжал немного жидкости из собственного бурдюка и кивнул.
– Почему титанов Эльдрази нужно было запирать в Оке Угина? – спросила Нисса. – Возможно, если их выпустить, они уберутся прочь, и наш мир перестанет быть настолько опасным. Может, они уйдут в какой-нибудь другой мир.
Нисса закрыла рот. Она сказала слишком много, предполагая, что, опираясь на свои знания, он и так догадался о существовании других
Однако, Ановон просто продолжал идти, обдумывая ее слова.
– В смысле, куда-нибудь в Седжири, на север, - поспешила спасти положение Нисса. – Они могли бы убраться туда, и оставить остальной Зендикар в покое.
Ановон задумчиво смотрел под ноги, перебирая пальцами по одному из цилиндров на поясе.
– Я просто думала про Седжири, - повторила Нисса. – Ну, знаешь. Холодный мир севера? Но Ановон молчал, продолжая наощупь вчитываться в древние тексты.
– Я знаю о существовании иных миров, - наконец, сказал он, повернувшись к Ниссе. – И что некоторые могут путешествовать по ним, переходя отсюда туда и обратно.
Нисса почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.
– Совершенно очевидно, что Эльдрази относятся к их числу. – Продолжил Ановон. – Все сохранившиеся записи указывают на то, что они явились из ниоткуда. Просто появились. Очевидно, они пришли из другого мира.
– Очевидно, - повторила Нисса.
Следующие несколько дней Ановон шел, низко надвинув белый капюшон своей белой мантии, медленно перебирая пальцами разные цилиндры. Караван неспешно двигался вперед по раскаленной сковороде высушенной равнины. В туманной дымке горизонта уже виднелись горные хребты. Денег у них не было, Ановон игнорировал всякие вопросы и просьбы поделиться волшебными зубами, поэтому спать приходилось где придется. То под окнами хижин, то на садовой платформе, под деревьями, покачивавшимися под звездным небом. На четвертый день умер один из ломовых дуламов. Его место заняла молодая особь из бредущего за караваном стада. Другие повозки просто объезжали труп павшего животного, пока мясники разделывали его тушу, собирая мясо и съедобные органы в передвижную бочку на колесах.
Как-то ночью Ниссе удалось украсть немного жареного дуламьего мяса из торговой повозки; в другой день она нашла пару лепешек, упавших в пыль с повозки с коммунальной печью. Гоблин принимал от Ниссы любую еду, деля ее поровну со Смарой.
На пятый день караван остановился. Огибая замершие повозки, телеги, и фыркающих дуламов, Нисса и Сорин прошли к переднему краю каравана. Перед первой повозкой раскинулся своеобразный сад из каменных растений. Деревья, кусты и цветы, высеченные из камня.
Опершись на посох, пожилой человек внимательно рассматривал окаменевший сад. – Какая красота! – Проговорил старик. – Воистину, удача сопутствует нам. Через три дня мы будем у гор.
Нисса с тоской взглянула на окаменевшие деревья и кусты. – Что это? – спросила она.
– Огненная Долина, конечно! – Воскликнул старик, но, поняв, что ей это ни о чем не сказало, продолжил. – Это результат слияния лавового Вала с Расцветом Жизни. Коры считают такие слияния священными. Это большая удача и доброе знамение. Нам нужны такие знамения теперь, когда щупальцевая чума поразила Ора
Люди и мерфолки стекались из каравана, посмотреть на каменные растения Огненной Долины. Все они вели себя так, словно лицезрели чудо. Один мерфолк, растопырив красноватые плавники, рухнул на колени, прислонившись лбом к пыльной земле. В глазах Ниссы этот каменный сад был скорее памятником, грустным воспоминанием о чем-то, некогда живом и пышном, но теперь погибшем, превращенным в холодный камень. Он не шел ни в какое сравнение с красотой живой зелени. Его создал Великий Вал, и если верить намекам Ановона и Сорина, Великий Вал был спазмом, коликой Зендикара, отчаянной его попыткой удержать Эльдрази в их заточении.
Какую красоту находили люди и мерфолки в этих каменных трупах растений? Спрашивала себя Нисса. Красоту? Это же уродство!
Если Эльдрази продолжат распространяться, подобно чужеродному сорняку, подобно линнестропу, о котором упоминал Каллид, то опустошат дикую природу Зендикара настолько, что такие каменные сады совсем скоро останутся единственным ее проявлением.
От одной этой мысли в животе у Ниссы похолодело, а ноздри расширились от ярости.
Она выхватила посох и на глазах изумленной публики принялась крушить им окаменелые цветы и деревья. Растения оказались более хрупкими, чем она рассчитывала, и, спустя пару минут, весь сад был превращен Ниссой в груду обломков и пыли. Оправившись от шока, мерфолки бросились к Ниссе и скрутили ее.
ГЛАВА 16
Толпа шумела, проклинала, и плевала в Ниссу, когда ее протащили мимо повозок и вышвырнули в пустошь за пределы каравана.
– Я никогда не пойму эльфов, - пробормотал Сорин. – Какая-то грязепоклоненческая ересь. Караван тронулся в путь, медленно проплывая мимо Ниссы, Ановона, Сорина, Смары, и Грязнопята, оставшихся сидеть в пыли, под порывистым горячим ветром пустоши, треплющим их одежды. У них было три бурдюка, наполовину заполненных водой, никакой еды, и краснеющие горы на горизонте.
– Сколько до них, примерно? – спросил Сорин. Как и у других, его капюшон был опущен на лицо, защищая его бледную кожу от солнца, и перетянут веревкой, для того, чтобы его не сорвал ветер.
– Может, пара дней, - предположила Нисса.
Грязнопят прокашлялся и сказал, - Это Зубы Акума, и до них три дня пути. – Гоблин приложил ладонь к бровям, всматриваясь в горы, словно, плывущие над землей на облаке тумана. – Или четыре. Да, четыре дня, - добавил он.
– И сколько у нас воды? – уточнил Сорин.
– Три полупустых бурдюка, - ответил Ановон.
Каждый прикинул, сколько им потребуется воды на четыре дня пути по пустоши. Каждый сравнил эту цифру с фактическими остатками воды в их распоряжении. Последовавшая вслед за этим тишина не оставила ни у кого сомнений о результате их мрачных исчислений.
– Мы все здесь сдохнем, - произнес Сорин.
– Тогда давайте сдохнем на ходу, - сказала Нисса, встав и двинувшись в путь.
Со следующего дня они передвигались лишь ночью. Днем они спали лицом вниз, обернувшись накидками и капюшонами, так, что со стороны могло показаться, что это несколько трупов, завернутых в саваны, готовые к погребению.