Зенит
Шрифт:
— Согласна.
— Он искал, смотрел, но все оборотнихи, которые ему попадались, такие с… самки собаки!
— Так-таки все?
Михаил фыркнул.
— Те, которые не все — те уже замужем. А то добро, которое свои не разобрали…
— Понятно. Оборотни закончились — решили по ведьмам поискать.
— Поищешь тут… тоже, те еще подруги боевые. Ирина, подумай. Может, и правда стоит попробовать?
— А ты брачное агентство открывать не пробовал?
— Думаешь, получится?
— Не
— Понял. А ты не бойся. Кирюха тоже боится, нарывался уже…
— Он мне рассказывал.
— Наверняка не про всех.
Ирина пожала плечами. Кто бы спорил.
— Бабы такими стервами бывают, когда хотят в жизни поуютнее устроиться.
— Мужчины тоже не подарок, — вспомнила Ирина Женечку. И сама себе удивилась.
Она — переживала?
Дура была! Точно!
— Вот, ты и сама все понимаешь.
— Понимаю, — кивнула Ирина. — Но сейчас некогда.
— Наоборот, сейчас и надо. Ты подумай, проблемы и беды никогда не закончатся. А вот люди, увы, конечны. И упущенное время себе никогда не простят.
Ирина пожала плечами.
— Ладно, я подумаю.
Разговор начинал ее тяготить. Что это за сводничество такое? Злит и раздражает, вот! Не до того сейчас!
— А мы уже и приехали.
И, поди, поспорь с таким. А может, она и правда Кириллу нравится?
Ирина поймала себя на мысли, что и оборотень…
С ним спокойно. Вот смотришь — и знаешь, что с таким и логово уютное будет, и волчата хорошие, и любому врагу он горло за свою семью порвет…
Вот ведь!
Ирина встряхнулась и полезла из машины, не замечая ехидной улыбки на губах Михаила.
Так их!
А то будут сопли жевать, тихушники! Женить! И еще раз — женить!
Все по старому закону! Влип сам — влепи туда же и товарища, чтобы было кому на жену-стерву жаловаться и детей ругать!
***
Петя и уезжать пока не собирался.
Прошелся по дому, все обследовал, и сейчас выдал Михаилу свой вердикт.
— Дом голоден. Нуждается в подпитке. Если сейчас не подкормить, в силу он войдет лет через двадцать, а то и больше, из него хорошо соки высосали…
— Кто?
— Время. Оно никого не щадит. Ни время, ни чужаки, вот дому и плохо стало. На вашей семье он, конечно, чуток поправится…
— Неприятно как-то звучит.
— Разве? Вы же бывали в домах, где счастливые семьи живут. Неужели, ничего не чувствуется?
— Чувствовалось, было. Тепло там, уютно так, солнечно… даже если все кверх тормашками.
— Вот. Дом — отражение своих хозяев. А хозяева могут стать отражением своего дома. С вами тоже так может получиться. Он старый, усталый…
— А что нужно для подпитки? — подошла более практически к делу Ирина.
— Хорошо бы человеческую жертву. Парочку…
— Петя!
— Неужели
— Жалко. Ее надо по приговору суда, а не самосуда.
— Как закон портит хороших ведьм. Жуть просто… ладно! Можно обойтись без людей, к примеру, коровами. Или баранами.
— Уже интереснее… а что с ними надо будет делать? — Михаил навострил уши. Он бы и людей, конечно… есть ведь твари! Что, того же врача надо пожалеть? Который детьми торгует? И списывает их, словно это мешки с консервами по актировке… тварь! Да таких в землю зарывать мало!
Или, правда, ту же Юлию Ивановну?
Вот еще не хватало! Пожалеешь таких, потом наплачешься. Но если есть возможность не нарушать закон…
— Штук десять овец. Придется зарезать, кровью окропить фундамент, ну и вам немного своей крови пожертвовать, добавить к той… вам, вашим родным, которые здесь жить будут.
— Это можно. А мясо куда?
— Зависит от возраста животного, но вообще, шашлык из баранины — вкуснейшая вещь. Я точно знаю.
— Шашлык хорош, когда гости есть. Вы к нам не хотите в гости приехать? С семьей, пожить недельку или две?
Ирина фыркнула и отправилась в гостиную. А чего мешать?
Сейчас Михаил договорится с Петей, поторгуется о цене, но в результате…
Сойдутся!
И старый дом обновится, и будет жить. Будет беречь своих людей, свою семью, будет баюкать их в колыбели каменных рук, шептать сказки по ночам, будет встречать врага подломившимися ступеньками или упавшими на голову балками…
Да, Ирина не решилась бы задумать что-то плохое против Михаила, находясь в этом доме. А если кто рискнет…
Она даже не сомневалась — дом сожрет таких умников весело и с фантазией. Куда там хилым американским ужастикам! Самый страшный кошмар человека всегда внутри самого человека. А всякие монстры, маньяки и извращенцы — это вторично. Чаще всего человек убивает себя — сам.
***
Кирилл появился через четыре часа, когда был съеден торт, горячие бутерброды, выпит кофе, и сварен по четвертому разу… и то Ирина откровенно зевала.
Михаил предлагал ей поспать, но хотелось дождаться! Любопытно ведь!
Кирилл утащил горячий бутерброд, уже остывший, впился зубами в сыр, прожевал, и улыбнулся.
— Ну, все! Счастье есть!
— Оно не может не есть! Рассказывай, давай! — рыкнула Ирина.
Оборотень покосился хитрым глазом.
— А что мне за это будет?
— Еще один бутерброд?
— Тоже неплохо. Только с мясом, можно?
Ирина вздохнула и пошла на кухню.
Война войной, а мужчин кормить надо. По расписанию.
***
— Алексеева, ты… уху ела?! — орал, не сдерживаясь, Иван Петрович.