Зенит
Шрифт:
Ирина распахнула дверцу шкафа.
Птиц вылетел и приземлился ей на плечо.
— Живодерррры! — сообщил он окружающим.
Ирина погладила его по клюву. Это людям нравится гладить перышки, а вот попугаи таких вольностей не любят, нет…
— Погоди минуту.
Увы, минуты-то и не было.
Скрипнула дверь, и на пороге воздвигся начальствующий чин.
Был он мордат, сед, страдал полнотой и явной одышкой…
И на попугая смотрел без всякой приязни.
Но
— Товаррррррищи офицеры! Полундрррра!
Онемели все.
И ревизор и ревизуемые, а попугай продолжил, ничуть не стесняясь.
— Адмиррррал на мостике! Свистать всех наверррррх! По местам стоять! Со шваррррртовых сниматься! Товарррррищ адмирал! За вррррремя несения вахты пррррроисшествий не случилось! Докладывает добрррровольный помощник полиции Эммануил Кант!
Немая сцена?
Да, примерно так.
Ошалели все. И внезапно повышенный до адмирала — полковник.
И Иван Петрович.
И собственно, Ирина.
Начальство — как и полагается — первым пришло в себя. И начальственно рявкнуло:
— А это еще кто такой?!
— Позвольте представиться — Кант. Эммануил Кант. Но для вас просто — Моня — попугай переступил здоровущими когтями по Ирине и умильно склонил голову.
Попугай, конечно, птица, но 'Котошрека' изобразить у него получилось просто изумительно. Полковник замер, а потом, видимо, от идиотизма происходящего, продолжил диалог.
— Моня? Еврей?! — получилось так грозно: 'евррррей?'. Не хуже, чем у попугая.
— Никак нет! Аррра макао!
— Из макао? Мигрант?
— Никак нет! Вещественное доказательство!
— Р-разговаррривающее?
Видимо, от абсурдности происходящего, полковник и сам стал разговаривать не хуже попугая. Сеня, застывший по стойке 'смирно' вне поля зрения полковника, отмер, и сделал рука-лицо.
— Я — зерррркало собеседника!
Полковник медленно побагровел.
— ЧТО!? — в голосе Александрова слышалась угроза.
Моня, сообразив, что перегнул, заорал:
— Никак нет! Докладываю! Вы — начальник, я — дурак!
И, оценив положительную реакцию полковника на свой пассаж, уточнил:
— Попка — дурак!
Облегченный вздох пронесся по кабинету.
— То-то же! — полковник почувствовав себя победителем в словесной дуэли с Кантом, явственно подобрел и уже миролюбиво продолжил:
— Молодец! Форму доклада знаешь! Орел!
Кант горделиво покосился на державный символ, висевший аккурат над дверью в кабинет Ивана Петровича, растопырил и поднял вверх крылья, распушил хвост, вздыбил хохолок, и, огорченно вздохнув, парировал:
— Никак нет! Горжусь сходством, льстит, стремлюсь соответствовать но — ПОКА нет!
— Пока?
— Есть куда расти! Служу Отечеству! — проорал Моня, умильно наклонил голову, и уже нормальным голосом сообщил полковнику — Я добрррровольный. И хоррроший. Товаррррищ генерррал, рррразрррешите опрррравиться и закуррррить? — И, может, в… шахматишки партеечку распишем?
Все.
Полковник махнул рукой — и заржал.
Даже не захохотал — назвать это лошадиное ржание смехом было сложно.
Он смеялся, корчился, упал на стул, вовремя подставленный Сеней, махал рукой….
Иван Петрович подсунул ему стакан с водой. Полковник выпил и кое-как пришел в себя.
— Ох… Вольно…
Народ расслабился.
Если начальство смеется — значит, отрывать головы не будут. Наверное…
— Это и есть тот самый… пикирующий бомбардировщик?
Ирина мысленно перекрестилась и подвинула Канту орехи.
Попугай ловко склюнул кешью из вазочки и серьезно кивнул.
— Ррррад старрраться, с жульем не вязаться!
— Понял, — махнул рукой высокий чин. — Вот и не вяжись, целее будешь.
— Так точно.
— Петрович, покажи мне отчетность. А потом можно и в кар…., - полковник осекся и, взглянув на Моню, продолжил: — В шахматы…
Иван Петрович одарил Ирину 'ласковым' взглядом, и провел полковника в свой кабинет. Дверь закрылась без малейшего стука.
Сеня перевел дух — и отправился в кухонный закуток. И вернулся оттуда с горстью орехов макадамия.
— Лопай, гад. Чтоб ты здоровеньким был и пернатым.
Гад и не отказывался.
Только хрупнула скорлупа, которая в пять раз тверже фундука.
А что?
Хорошо ведь получилось…
***
Вечером Ирине позвонила Эмма Марковна.
— Привет. Приехать можешь?
— Могу. А зачем?
— Закон нарушать будем.
— Ничего, что я участковый?
— Вот потому ты мне и нужна, — отрезала некромантка. И трубку бросила.
Ирина, недолго думая, перезвонила Кириллу.
Кирилл тоже не стал усложнять жизнь себе и людям. И заехал за Ириной после работы.
— Не знаю, что ей понадобилось, но Эмма Марковна человек серьезный, по глупостям ни у кого время отнимать не станет.
— А бывают несерьезные некроманты? — мрачно уточнила Ирина.
— Бывают. Но недолго.
До дома некромантки ехали молча.
Эмма Марковна уже стояла и ждала их. Спокойная, собранная, с большущей сумкой известной фирмы, при взгляде на которую Ирину хватили нехорошие подозрения.
Видела она уже такое…
— Только не говорите, что это ваш…
— Инвентарь? Не буду, деточка. Кстати — здравствуй.