Зеркала
Шрифт:
Ты меня извини, но я плакать не стану
Ты меня извини, но я плакать не стану… –
Отболело, прошло… – так к чему ворошить?
Глубока или нет на душе моей рана –
Для чего измерять?.. Всё равно будем жить…
Будем жить, и любить, ничего не меняя…
Тем, что есть дорожить… находить и терять…
Иногда забываться,… в ночи обнимая
Неизвестно кого, о былом вспоминать…
Будет
Сумасшествием полных, восторженных дней…
Не сорила листвой жёлто-мокрая осень…–
Мимолётное счастье привиделось ей…
Ты меня извини, но я плакать не стану…
Отболело, прошло… – что теперь горевать?
Глубока или нет на душе моей рана –
Всё едино уже… – так к чему измерять?..
Ты меня извини…
Уже не вздрагивает слух…
Уже не вздрагивает слух,
Когда на лестнице уснувшей
Шагов чужих усталый стук
Ночную тишину нарушит…
Уже не оживает взгляд,
И не горят глаза при встрече,
Разлукой новой не грозят
И новой встречей не грозят
Пустые речи….
Возвращаешься в мою осень?
Возвращаешься в мою осень…
из тёплого лета?..
Думаешь, я тебя жду?
А я – позабыла…
Я тебя заспала,…
допила, докурила…
Я тобой расплатилась,…
как нищий, последней монетой!..
Я тебя растворила
тоской в запотевших окнах,
Пальцем, рисуя круги
в сиротливую полночь…
Кислоту – точно так же /на раз/ –
аннулирует щёлочь;
Меняется цвет и текстура
у тонких волокон…
Тебе этот факт сознавать
неприятно и горько,…
А я с ним сжилась,
и давно уже как-то смирилась…
Былое – во мне!… –
не исчезло,… навек не забылось…
Но ТЫ только память!…
Ты ПАМЯТЬ! – и только…
Так необычно об обычном
Так необычно об обычном…
Так делово о напускном…
Никто не жаждал сцен публичных,
Взглянув на мир одним глазком…
Разбег со стартовой площадки
Мы не успели толком взять,
А нам готовили посадку,
Едва скомандовав: «Взлетать!»
А нас уже молва крестила
На всевозможные лады…
Она другим бы всё спустила,…
Но это были – я и ты…
…И каждый, потирая руки,
Рассказывал наперебой…
Толь от бессилья, толь от скуки,
Толь от вины перед собой.
За то, что судит мимоходом,
За то, что верует не в то…
За то, что мнению народа,
Он доверяет как никто…
Как неприличную закуску,
Нас тайно ели под столом,
С кусочком сахара вприкуску,
Мешая с прочим барахлом…
Так необычно об обычном…
Так делово о напускном…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Всё, что касалось жизни личной,
Народ оставил «на потом»…
От ненависти до
Мы босыми ногами по толстому льду
в долгом танце у всех на виду:
между нами зима, между нами снега,
между нами метель, да пурга…
Между нами дожди… потепленья не жди…
между нами промёрзла земля…
Между нами мороз, да шипы белых роз,
да отчаянный блеск хрусталя…
Мы босыми ногами по толстому льду
в диком танце у всех на виду:
бесконечен полёт, но ломается лёд –
между нами – почти не метёт…
С ног стекает вода… глыбы прочного льда,
растворившись, исчезли с земли…
Вместо холода слов, межу нами любовь…
между нами цветы расцвели…
Мы босыми ногами уже не по льду
в диком танце у всех на виду:
между нами огонь, между нами пожар,
между нами любовный угар…
Между нами дожди… дней холодных не жди…
между нами – в цветенье земля…
Над кустом белых роз – ликованье стрекоз,
да сверкающий блеск хрусталя…
Мы босыми ногами по тусклому льду
в танцах разных у всех на виду…
Где-то в прошлом мечта, ей взамен пустота… –
всё сначала – с пустого листа…
Меду нами туман, дней ушедших обман,
между нами чужая земля…
Между нами стена, между нами вина
за растраченный блеск хрусталя…
Между нами дожди, больше лета не жди…
и зима – далеко, далеко…
Вместо холода слов – нет, совсем не любовь! –
Ничего… Ничего… Ничего…
С плеч спадёт неслышно облако
С плеч спадёт
неслышно облако…
Прозвенит,
упав копейкою…
Я налью
в стаканчик горькую…
Обовьюсь
на шее змейкою…
Ты прости,
душа невинная…
Что чужой
виною каешься…
Ты прости,
слова обидные:
Не упав,
ты больно ранишься…
С плеч
спадёт неслышно облако…
Прозвенит,
копейкой ржавою…