Зеркальные войны. Отражение I
Шрифт:
Она сжала ладонь в кулачок и выпрямила средний палец.
— А русские вот так!
Девица согнула руку и ударила другой по сгибу локтя. Ее подруга расхохоталась. Часто оглядываясь, они пошли к лагерю. Кэтрин проводила их негодующим взглядом.
— У них одно на уме. Озабоченные. Ну, вот я и пришла. Давайте прощаться.
— Может лучше «до свидания».
— До какого свидания?
— До завтрашнего утра.
— Утром я сплю.
— Я найду способ разбудить вас. На рассвете, ровно в шесть.
—
Этой ночью Кэтрин долго не могла заснуть. Вначале мешали громкие голоса доносившиеся с поляны, потом какой-то комар-мутант, нечувствительный к репеллентам запел нудную песню над ухом, потом… Потом она вспомнила эту встречу около копны сена. Веселый парень, этот Алексей! Как он ее разыграл про косулю! «Будет пить, пить, пить и лопнет!». Она тихо рассмеялась. И симпатичный, надо признать. И совсем не страшный. Зря Дарбан пугает ее. И среди русских есть порядочные люди. Хм, обещал ее разбудить рано утром… Интересно, каким образом?
Под утро ей приснился сон. Будто она стоит на вершине большой горы, рядом маленький олененок щиплет траву, а в небе парит большая птица. Кэтрин машет ей рукой, птица снижается и она видит, что это не птица вовсе, а Алексей машет ей рукой и кричит — «Вот видишь, я прилетел к тебе!» Он снижается все ниже и внезапно начинается гроза. Молнии бьют вокруг, грохочет гром, и Кэтрин испуганно зовет Алексея — «Лети сюда, там опасно!»
Она проснулась. Действительно, где-то начиналась гроза. Раскаты грома быстро приближались и через минуту достигли такой силы, что Кэтрин вскочила с кровати. Это даже не гроза, а целая буря!
Снаружи послышались испуганные голоса. Кэтрин быстро оделась и выбежала из домика.
Сверху, с розовых от дальней зари облаков на домики стремительно падал большой самолет. Его белый нос походил на клюв орлана, а крылья напоминали оперение арбалетной стрелы. Испуганные миссионеры сбились в кучу и кричали на разные голоса, тыча пальцами в небо.
Самолет снизился, ускорил движение и внезапно раздался оглушительной силы хлопок. С кедров посыпались прошлогодние шишки. Кэтрин закрыла уши руками. Ковбой, который тщетно пытался затолкать обе ноги в одну штанину повалился на землю. Девицы завизжали. К Кэтрин подбежал Манфред Дарбан.
— Перешел звуковой барьер. Развлекается. Что ему не спится в шесть утра?
Кэтрин посмотрела на часы.
— Шесть утра? Шесть?
Она громко расхохоталась. Все посмотрели на нее как на сумасшедшую.
— Все нормально. Он всего-навсего перешел звуковой барьер. Пора вставать, господа миссионеры!
Манфред внимательно посмотрел на нее.
— Это твой новый знакомый?
— Да, он летчик испытатель.
— Знаю. Не беспокойся, я не ревную. Как раз, это очень хорошо, что вы познакомились.
Он обнял Кэт. Она отстранилась.
— Что же в этом хорошего для тебя? Ты хотя бы мог притвориться, что тебе небезразлично. Хотя бы из вежливости.
Она оттолкнула его и ушла в домик.
Многое повидал старый собор в Сибирске. И лихих людей из шаек разных мастей, которые грабили поселение едва оно только зародилось, и беглых каторжников, и знамена генерала Колчака. Деревянный вначале он горел много раз, но заново отстраивался, первым из всех строений. Потом стены собора выложили из камня и он приобрел со временем вид Вечности — замшелой, непоколебимой.
Здесь, у этих стен было постоянное место встреч всех влюбленных городка. Отсюда они отправлялись на прогулку, кто на реку, кто бродил по улицам, а кто сразу шел в густо разросшиеся кусты по ту сторону собора… Что ж… дело молодое!
Был славный летний вечер. Алексей и Кэтрин неторопливо шли к пристани.
— Тебе не скучно здесь, Кэт?
— Нет, Алеша. Мне нравится путешествовать по миру. Детство и юность я провела в скучном маленьком городке на юге Нью-Джерси и всегда мечтала посмотреть как живут другие люди. Участие в миссии дает такую возможность.
— Да, это здорово! А я был по большому счету только в Москве и в Санкт-Петербурге.
— Зато тебе все видно из кабины твоего «Саблезубого».
— Да, это классно! Но особо разглядывать некогда. Да и что там увидишь, если реки похожи на нитки, а леса на подстриженные газоны. Можно только представлять какие люди там живут и какие звери бродят. А ты была в Африке?
— Была. В Сенегале и Гвинее. Там мы определяли количество слонов, устраивали демонстрации в их защиту и боролись с браконьерами. Двое из наших тогда погибли.
— Здорово! Я имею в виду…
— Я понимаю тебя.
— А ты была в…
В кустах что то зашуршало. Кэтрин ойкнула и прижалась к Алексею.
— Не бойся, это, наверное, какой то бездомный пес.
Они пошли дальше. Кусты раздвинулись и из них выглянул Соболь.
— Ты тише не можешь, бездомный пес? Чуть было не засветились!
— Да тут… дерьмо!
— Дерьмо, дерьмо! А других слов ты не выучил? Чем это от тебя воняет?
— Так говорю же — дерьмо. Устроили туалет, понимаешь!
Гром и Соболь вылезли из кустов. Гром принялся остервенело тереть подошвой ботинка о траву. Соболь сморщил нос и отошел подальше.
— Захомутала парня. Довольна. Вон как льнет. Как считаешь, она действительно эколог или…
— Мало данных. Может быть «или». У нее на лбу не написано. Надо запросить Москву, чтобы проверили эту миссию по своим каналам. А вообще то я этим «зеленым» никогда не доверял. Суются везде. Черт знает кто к ним приклеится.
— Согласен. Хорошая почва для ЦРУ.