Зеркало для героя
Шрифт:
– Как тебе сказать, – замялся Дик. – В общем, дел особых у меня нет…
– Извини, мы сейчас заняты, – на ходу бросил я и вслед за комиссаром и Владом зашел в фойе.
Комиссар чувствовал себя в гостинице хозяином, как в полицейском участке. Здесь его знали все – от портье до администратора.
– Желаете видеть директора, господин комиссар? – спросил администратор, торопливо выходя из-за стойки.
– Я сам зайду к нему, когда мне это будет нужно, – ответил комиссар, и в его голосе послышалась скрытая угроза.
– Слушаюсь, – поклонился администратор и спрятал хитрые лживые глазки.
Мы зашли в лифт. Кабина для рослого Влада и плечистого комиссара была явно мала, и мне с трудом удалось втиснуться внутрь. Как только дверь закрылась, она стала напоминать то темное помещение, в котором я совсем недавно был. Комиссар, глядя на цифровое табло, почему-то спросил:
– Здесь кормят нормально?
Мог бы сказать что-нибудь другое, подумал я. Например: «Не волнуйтесь, парни, все в порядке. Я только объясню вам суть ситуации». Или: «Чего приуныли? Все худшее позади!» А он про еду!
– Нормально, – ответил я.
– Закажешь яичницу со шпинатом? – попросил комиссар. – Только предупреди, чтобы мне на кукурузном поджарили, хорошо?
Мы прошли по коридору к номеру. Горничная, увидев комиссара, прижалась спиной к стене и тихо поздоровалась:
– Здравствуйте, господин комиссар!
Я объяснил ей на ушко, чего, на чем и сколько поджарить. Она кивнула:
– Немедленно приготовлю!
Комиссар придирчиво осмотрел наш номер, заглянул на лоджию, в душевую, приоткрыл створки стенного шкафа и, удовлетворившись обыском, тяжело опустился в кресло.
– А бродягу вы прогнали? – спросил он, только сейчас заметив, что, кроме нас с Владом, в номере больше нет никого. – Правильно сделали. Разговор не для посторонних.
Мы сели напротив комиссара. Ему было жарко. Он до пупа расстегнул рубашку и, взяв со столика журнал, стал помахивать им у лица.
– Почему не позвонили сразу, как вышли из земельного департамента? – спросил он меня, давно догадавшись, что Влад не понимает по-испански. – Я же оставил у секретарши свою визитку!
Я только сейчас вспомнил о том, как секретарша сунула мне в руку бумажку с телефоном полицейского управления, а я сгоряча выкинул ее в корзину.
– Мне не объяснили, в связи с чем я должен звонить в полицию, – ответил я.
– Эх! – махнул рукой комиссар. – Позвонил бы, меньше было бы проблем… Ладно, все неплохо кончилось. Только два человека из полиции знают, что вы на воле. А так, по всем документам, сидите в изоляторе. А это большой плюс, друзья!
Глаза Влада, как уже бывало в подобных ситуациях, кричали от информативного голода, но у меня не было желания повторять для него по-русски все то, о чем мы говорили. Пусть наберется терпения, подумал я, сам ни черта не понимаю.
– Признаюсь, мне не совсем ясно, в чем тут, собственно, плюс, – сказал я, открывая холодильник и выставляя на стол пиво.
Комиссар на мгновение замер, осознавая, что начинать разговор надо с нуля.
– Разве этот бродяга вам ничего не сказал? – уточнил он.
– Он сказал, что у него сегодня нет никаких дел, – ответил я.
– Ну, это понятно, – согласился комиссар, наливая себе в бокал пиво. – Тогда я вам сейчас все объясню.
Он встал, подошел к двери, ведущей на лоджию, и плотно закрыл ее.
– В общем, этот ваш друг или слуга – кто он там? – проспал встречу с вами и кинулся по вашим следам, – стал объяснять комиссар. – В земельный департамент он приехал минут пять спустя после того, как вы оттуда уехали в парк Святого Луки. Догадался подняться к секретарше и спросить у нее, в каком направлении вы исчезли. Секретарша решила, что вы созвонились со мной и едете в полицейское управление, и дала ему мои координаты. Бродяга завалился ко мне в кабинет, когда у меня шло совещание, и с порога: «Русские к вам уже приехали?» Непосредственный парень, как мой трехлетний сын… В общем, я у него узнал, что вы около полудня вышли из департамента. Ждал вас час, второй, третий. Мне стало ясно: что-то случилось. Потом мне принесли сводку происшествий, и я нашел вас в изоляторе.
Я вообще перестал что-либо понимать.
– А для чего мы вам были нужны? – спросил я. – И вообще, откуда вы знали, что мы должны появиться в земельном департаменте?
Комиссар выждал паузу, отпил пива из бокала. На его усах осталась пена. Казалось, полицейский вдруг поседел. Он расстегнул пуговицу кармана на рубашке и вынул из него плотный сверток, сложенный вдвое.
– Прочитайте сначала вот это.
Он положил сверток на стол рядом со мной. Я развернул его. Это был почтовый конверт, плотно набитый листками, исписанными мелким почерком.
– Что это? – спросил Влад, заглядывая мне через плечо и читая первую строчку: – «Дорогие парни!» Это кому мы с тобой дорогие?
Он не знал почерка Анны.
Глава 28
«Дорогие парни! Я представляю, каким шоком станет для вас то, о чем вы сейчас прочитаете. Хочу сразу просить у вас прощения, я долго испытывала ваши нервы, заставляя вас думать о себе бог весть что. Теперь можно раскрыть карты, вы в относительной безопасности, а в лице комиссара Маттоса найдете надежного защитника и друга.
Я решилась на эту опасную игру потому, что не видела иного пути сохранить вам жизнь, ибо ваше решение купить остров и полное игнорирование моих вполне определенных предостережений было равнозначно подписанию себе смертного приговора. Став собственниками Комайо, вы неминуемо попали бы в капкан наркомафии, откуда бы уже никогда не выбрались.
Постараюсь обо всем рассказать последовательно и не упустить важных деталей.
Последний раз мы с вами виделись в кабинете у господина Гильермо, когда читали документы, касающиеся прежних владельцев Комайо. Интуиция не обманула меня, когда я обратила внимание на то, что остров подозрительно много раз переходил из рук в руки. Но мое замечание вы, дорогие мои, пропустили мимо ушей. А после того, как в числе собственников острова я увидела фамилию Гонсалеса де Ульоа, у меня уже не осталось никаких сомнений относительно того, с чем, а точнее, с кем, мы имеем дело.