Зеркало для никого
Шрифт:
Я стерла запись судорожным быстрым движением, вымыла зеркало. Дрожащей рукой я вывела ответ «Камеры. Я ненавижу их». После чего умылась несколько раз водой такой холодной, какую могла выдержать и отправилась в постель, дрожа вовсе не от холода. Мысли не давали мне уснуть. Кто? Кто и как мог попасть в мою комнату? И, главное, зачем? Стоит ли говорить родителям? Правильно ли было вступать в диалог с тем, кто писал на моем зеркале, ведь Мист навсегда застряла среди Зрителей? Это не могла быть она. Или могла? Впервые меня пронзило осознание, а вдруг она вовсе не одна из Зрителей. Быть может ей удалось спастись от этой судьбы.
Я действительно хотела выучиться на врача, чтобы избавиться от преследования всевидящих камер. Не для того, чтобы спасать жизни, лечить болезни и понимать природу человека. Я просто хотела немного свободы.
Когда я проснулась утром, то обнаружила, что количество просмотров перешло за черту необходимого минимума для поступления в университет на специальность «общая медицина». Вот и все, необходимый минимум, о котором я не смела и мечтать еще неделю назад был пройден. Сердце забилось быстрее, я прикусила губу, подмигнула камере.
Черная карточка, лежащая на моем столе, приглашение Анастасии Рейнер, надпись на зеркале. Моя жизнь становилась интересна для них. На меня хотели смотреть не только потому, что волос у меня рыжий, а глаза цвета листвы оливкового дерева. Моя история становилась интересна.
После короткого душа, я не глядела в зеркало в страхе, что увижу на нем еще одно послание, я выбежала к родителям. Запыхавшаяся, с синими кругами под глазами после бессонной ночи. Их лица осветились от радости и гордости, они уже увидели мой Рейтинг.
– Как прошла вчерашняя вечеринка?
– спросила мама. Она сегодня пожарила яичницу с беконом - такой завтрак она готовила очень редко и только для меня. Папа тоже любил жирную пищу, но его диетолог запрещал ему употреблять слишком много холестерина. Диетологи тоже учились в медицинском, на диетолога или стоматолога можно было поступить с Рейтингом 6,5. Мой дедушка по отцовской линии как раз был стоматологом.
– Просто прекрасно. Я познакомилась с сестрой Тео! Она очень крутая и позвала меня в клуб ДжазПоэт в это воскресенье. Вы не против, если я схожу?
Я спросила только ради приличия, даже не сомневаясь в том, что родители позволят.
– Конечно, дорогая...
– просияла мама. Как и я, она сегодня была одета в темно-зеленый костюм. Я обещала помочь ей сегодня с садом после завтрака. Мы выращивали пармокультурное трио в теплицах, вот вот должны были поспеть томаты. Мама старалась быть идеальной домохозяйкой, а потому держала баланс своего дня между садом, домом, семьей, внешностью и саморазвитием. Иногда у нее удавалось совмещать две вещи, как например сегодня. Мы должны были работать в саду и одновременно провести время вместе.
– Ты туда не пойдешь, - жестко произнес отец, чем удивил нас всех. Папа никогда мне ничего не запрещал, а здесь он взглянул на меня все еще красными после операции глазами и на его лице было написано такое явное недовольство, что я его не узнала.
– Что, папочка?
– может быть он неправильно меня понял.
– Джазпоэт не лучшее место для школьниц. Там ошиваются... всякие - отец сам на себя не походил. Да еще это слово - «ошиваются», мой папа подобных никогда не использовал. В Зеленом городе все тщательно следили за лексикой, которую использовали. А тем более мой папа, адвокат. – И эти студенты, кто они? Как хорошо ты из знаешь, Гель?
У меня внутри поднялось странное чувство. Захотелось закричать на отца, выплеснуть разгорающийся внутренний огонь. Да как он смеет что-то мне запрещать!? Я не ребенок. Вдруг мама воскликнула, вставая между нами:
– Не пойдет никуда наша Гель, не волнуйся, строгий папа-медведь - тон ее звучал потешно, так что папа тут же просветлел. Мама мастерски умела управлять голосом, она когда-то даже озвучивала мультфильмы. Мне же она заговорчески подмигнула, произнесла одними губами. «Обсудим в саду». Завтрак я заканчивала быстро исподлобья глядя на воркующих родителей, после него папа собрался уходить. По субботам он играл с друзьями в гольф. Конечно, будь его воля, он бы проводил выходные с мамой, но его статус в обществе обязывал либо играть в карты, либо заниматься спортом с другими успешными горожанами. Папа выбирал спорт, потому что ему тоже необходимо было находить свой баланс.
Гораздо позже, после того как мы собрали спелые красные томаты и уселись под солнышком с прохладным лимонадом, я с нетерпением завела интересующий меня разговор:
– Отчего папа так взорвался, когда речь зашла о Джазпоэт клубе?
– Солнечные лучи приятно согревали кожу лица. По-утреннему прохладный воздух бодрил. Украдкой глянула на количество просмотров. Так и есть, Зрителей тоже интересовал этот вопрос.
– Твой папа слишком много работает. Ему в голову засела идея, что такие клубы посещает ненадежная молодежь, которая готовит какой-то заговор против правительства и Системы.
Мама рассмеялась. Она то в подобные байки не верила. Я тоже. Да и кому захочется менять нашу Систему. Преступления находились на минимальном уровне, последние тюрьмы закрылись лет двести тому назад. Войны, болезни, голод - в Зеленых Городах подобного не существовало. Конечно за подобную жизнь приходилось чем-то жертвовать. В основном несвободой частной жизни и соблюдением множества строгих правил поведения. Наказание за преступление было два – штраф или изгнание. Да и большинство дел решалось уплатой штрафа и потерей в Рейтинге. Изгнание к Зрителям без права вернуться в Зеленый город считалось самой страшной карой. Карой для тех, кто совершил страшное преступление, или отказался от Жизни. Они изгонялись из Рая и обрекались на голод и тяготы в Красном городе среди Зрителей.
Зрителям жилось тяжело, работающие по 12 часов в сутки, они жили в многоэтажных домах, как в муравейниках. Для посещения леса или рыбалки они должны были получать специальные карточки. Их пища также была не такой как у нас - никаких тебе свежих овощей и фруктов, сплошная химия. Они дышат грязным воздухом, бесконтрольно размножаются и сами же умирают от болезней и бесконечных стычек. Когда-то жители Зеленых городов пытались научить их порядку, но те упорно отказались его принимать. Они обвиняли нас в том, что мы хотим забрать что-то у них, высмеивали наш стиль жизни. Поэтому мы просто от них отгородились, но в знак доброй воли пошли на то, чтобы сделать свою жизнь видимой для них. Они должны смотреть на нас, брать с нас пример. По крайней мере так нам рассказывали в школе.