Зеркало любви
Шрифт:
Ряд синих плиток, зеленых, еще синих, еще зеленых, красный... и рука сама тянется именно к нему. Не пропустишь, не ткнешь в другой ряд. И опять синий, зеленый, синий, зеленый...
– Почему же раньше - никто не думал?
Фонарик, отвертка, которой можно поковырять раствор, лупа...
Час, второй, третий...
И наконец одна из плиток чем-то привлекает внимание молодых людей. Внешне она ничем не выделяется из общей массы, но... или она чуток выступает? Или оттенок не совсем такой, или...
Раствор крошится
Поддевается плитка, небольшая, размером с детскую ладошку, потом соседняя, и под третьей плиткой находится ОНО.
Как выглядит старинный рычаг?
Это не красная кнопка в чемоданчике, тут все намного проще и грубее. Это и есть рычаг. Небольшой, длиной с палец, и толщиной в три пальца. А вот что с ним делать? Поднять? Опустить?
Давид и Малена переглянулись.
Одно дело - теоретизировать, другое - вот так, наткнуться на нечто... непонятное. Но явно подтверждающее догадки.
– Полезем? Нажмем?
Давид покачал головой.
– Нет, Малена.
– Почему?
– Потому что сейчас я звоню отцу. Кладоискательство - замечательное занятие, но у меня еще свадьба впереди. Хочу, чтобы и я, и моя невеста на ней присутствовали в полном комплекте.
Малена надула губки.
– Ну хоть подергать?
Давид не выдержал, рассмеялся и покачал головой.
– А если мы неправильно вычислили ход мыслей Булочникова? Или ход здесь? Или там есть ловушка... ты бы ее оставила?
– Однозначно.
– Вот. Не считаем предков глупее нас, и звоним отцу. Пусть специалисты приезжают, а он выкупает эту станцию, и вперед. Будем тут хоть сутки копаться.
Малена утвердительно кивнула головой. Может, она и была разочарована, но... знаете, у нас тут не Египет, у нас хуже. В Египте хоть кто-то уходил живым, оттуда и сплетни про проклятие фараонов. А у нас сплетен про царские проклятия нет.
Вывод?
А у нас такие умники живыми не уходили.
***
Эдуард Давидович себя долго ждать не заставил.
Прибыл с видом: 'Чем бы дите не тешилось, лишь бы своих не делало', потом увидел рычаг, выслушал Давида, и аж в лице поменялся.
И принялся распоряжаться.
Малена отправлялась домой, Давид - выкупать станцию в пользу семьи Асатиани, а кладоискательством займутся те, кто поумнее. К примеру, промышленные альпинисты.
А вы, дети, успеете еще вляпаться.
Секретность?
Ага, поучи отца любиться. Вас сделали, и дальше не пропадем...
Молодежь спорить не стала. Послушно разошлись, куда указано, Давид отвез Малену домой, к громадной радости Беськи, и поехал выкупать станцию.
А Эдуард Давидович прошелся по бывшей церкви.
Да, пора, пора...
Выкупим, реставрируем, отмеценатствуем, если что.
А если что в подвалах есть - то и выгребем.
Девчонка?
Господин Асатиани-старший усмехнулся, уже вполне добродушно. Что ж, неплохая девочка, да, господа?...
Не то он себе планировал для сына, совсем не то. Ему виделась примерная грузинская девушка из хорошей семьи, которая воспитает детей во всех традициях, но...
Положа руку на сердце, чем худе Малена?
Семья?
Семьи, как таковой, у нее нет. Считай, сирота. Если ее мать с этим не согласится, девчонка точно осиротеет. Зато воспитание дай бог каждой, ее ведь буквально уничтожали на глазах у всех, а она не поддалась. Справилась. И старших уважает.
Эдуард вспомнил, как встретила его Малена. Кланяться не стала, на поздоровалась и склонила голову так, что уважение чувствовалось. Как бы говоря - вы старше, вы отец моего жениха, я признаю ваше главенство. Такие вещи Эдуард шкурой чувствовал.
Но без подобострастия...
Какая ж гадость - эти пресмыкающиеся! И как они надоедают!
Воспитание - плюс. Девственность - плюс, здоровье - плюс, врачи в наших поликлиниках взятками не избалованы, за пару тысяч тебе не то, что историю болезни притащат, все расшифруют.
Талант есть, характер... теперь и приданое есть. Что еще нужно?
Найти это приданое и достать.
А это уже Эдуард организует. И девочка неглупа. Видно же, что ей интересно, любопытно, что хочется самой везде полазить, но приняла мужское решение, и не вякает. Это тоже хорошо.
Итак, где у нас телефон? Вызываем знакомых...
Мария-Элена Домбрийская.
Матильда расчесывала волосы перед зеркалом. Она была под впечатлением от вчерашнего.
Давид приехал поздно вечером, ничего толком не рассказал, только показал купчую на бывший храм, а ныне пристань, и отправился спать. Ну, девушки тоже отправились.
- Как ты думаешь, какие перспективы?
– Малене было интересно.
- Для Асатиани? Осмотрят все, вытащат все, покажут - мизер. Находка принадлежит тому, кому и земля принадлежит. Или, там, строение. Допустим, будут там иконы, или клад, или еще что... кстати, и поп мог быть в курсе и в доле, это надо раскапывать подробности... мог спрятать там и посуду, и еще что... к примеру, посуду покажут, или монеты какие, а самое ценное заначат.
- И с нами вряд ли поделятся.
- Это уж вовсе из голливудских опер будет сюжет. Ты видела где-нибудь, чтобы волк отрывал кусок от добычи и отдавал крысе?
- Нет. Но мы и не крысы...
- По меркам Асатиани у нас масштаб микроба. Не прикопали бы...
Малена поежилась.
- Ты поэтому вчера не спорила?
- Ты - официальная наследница. Легитимная, так сказать. Мать, конечно, но ей пасть заткнуть несложно. Ее прессе не предъявишь, а вот тебя - о, да! Тут такую шумиху поднять можно, такой пиар продвинуть, что Асатиани будет с этого десять лет кормиться, еще и за рубежом отметится. Если поймет свою выгоду, конечно.