Зеркало мира
Шрифт:
Среди эйфории победы и чувства обретенного богатства, редко находится место скорби и печали, но Рагнарок оставался внешне спокоен, глядя на удаляющуюся колонну воинов–вуоксов и пленных людей. Тяжкие чувства сомнений грызли душу великого вождя. С одной стороны успех окрылял. Рагнарок бросил мимолетный взгляд на вождей племен Ву и Шу. Карранг и Шашур, как малые дети, упивались величием, собственноручно резали горло жертвам, обильно окропляя белизну алтарей человеческой кровью. Но Рагнарог оставался глух к этим символам победы, другие тревоги печалили разум. И совет принять не от кого. Великого Дхоу народа Зу — Рахара нет, под стенами города инургов. Нет и его каргов. Ссылаясь на затянувшуюся болезнь и тяжелые потери понесенные народом Зу на севере, Рахар не явился на зов нуроги и не пустил в набег своих каргов. С одной стороны отказ поддержать братьев тяжкий грех перед богами
Только Рагнарок не был так наивен и причина беспокойства крылась в инургах, стоящих у него за спиной… А поделать ничего не мог, уж больно ловко взял его в оборот — Зардак — собственный шаман…угрожая вуоксам дурными предсказаниями.
Коэн Чала стоял с кислой миной и выпяченной нижней губой, тупо глядя в одну точку на спине упрямого вождя Ур. Коэн знал, что победит в этой затянувшейся борьбе амбиций и авторитетов. Рано или поздно, лучше рано, Рагнарок сдастся. Оставит своих воинов в Рахине еще на десяток дней, как это сделали Карранг и Шашур. И действительно, что ему терять? Победа одержана, добыча благополучно следует медным путем, какие-то один, два дня задержки ничего не решают. Вот и вожди племен Шу и Ву беспечны, восторженно режут глотку очередной хрипло вопящей жертве.
Коэна брезгливо передернуло, он даже переступил с ноги на ногу. Не то, чтобы видел кровь в первый раз, просто старался не делать этого лично, поручая кому-то другому.
В отличие от подозрительного вождя, от Коэна настоятельно требовалось задержать нелюдь в городе, до подхода основных сил Семнана, а затем могут убираться на все четыре стороны. Хотя Семнанцы не оставят оргию нелюдей без отмщения, но это уже не дело Коэна. Его задача — вырвалг, спешащий сюда из Арраса и даже не риск возвращение Рахина ринальцам волнует сейчас бывшего наблюдателя, а страх… Страх перед этим демоном — вырвалгом, холодит спину. И то верно, он Коэн здесь в Рахине не по своей воле и предпочел бы находиться где то в другом месте, предоставив рисковать задницей кому-нибудь другому, но как видно из зависти участь сию предоставили именно ему…
Пару недель назад Коэн явился в Семнане пред светлые очи приора братства Кадеш Херон, Великого майстера Паус Вехт. При мысли о котором Коэн в душе грязно выругался и ритуально сплюнул как на нечисть. Внешне же оставался совершенно спокоен, лишь едва слышно процедил сквозь зубы на языке чистых. — Трефа… — и усмехнулся. Ханжа Вехт… заслуживал такого эпитета, ведь имя Паус или Даус означает — сеятель клеветы, что ярко отражало характер непосредственного руководителя Коэна.
Действительно, Коэн явился в Семнан в самом радужном настроении с мыслью об окончании его многолетнего заточения в дремучих лесах среди убогих дикарей. И хотя он понимал бессмысленность обещаний, но где-то в глубине души теплилась искорка надежды на несбыточное чудо — Гохан Шияр сдержит слово и призовет его. Тем велико оказалось разочарование Коэна, когда Паус Вехт в присутствии многих братьев обвинил его во всех смертных грехах и в том числе в появлении вырвалга…
Все происходило в зале с машиной Гохан Шияра и что самое скверное в присутствии личного посланника алтаря Асмаила, майстера престола, мага и чародея Баруш Башту. Прибывшего в Семнан с личной инспекцией о ходе работ по подготовке к таинству воплощения. В общем, из него — Коэна сделали козла отпущения и опустили по всей форме.
Объем зала казался слишком велик для размещения лаборатории, к тому же находящейся в глуши чужого мало понятного мира. Здесь в дали от завистливых взоров приората, интриг окружающих и пронизывающих все ступени алтаря, майстеры могли развернуться на широкую ногу, не стесняясь в расходовании взносов, полученных от аборигенов. Ни в чем не учитываемых и нигде не фиксированных. Отчетность предоставляемая майстером Паусом Вехтом в финансовую ступень алтаря, крайне поверхностная, да и обязательная ее часть относится лишь к средствам и материалам полученным от братства и расходуемых на проекты осуществляемые от его имени. Все, что касается пожертвований местных нобилей и последователей излагается лишь для сведения, а это
Во всяком случае, Баруш Башту, глядя на тщательно обработанные стены подземелья, замечал — на строительстве не экономили. Наверняка без лишних изысков зарядили несколько тысяч рабов и этих бездельников селян. Те как муравьи кирками и зубилами шустро продолбили несколько сотен метров коридоров и помещений. Забетонировали несущие своды, подняли на поверхность сотни тонн разрушеной породы, создав шедевр главного зала Воплощения. Теперь майстеры могли нести здесь героическую службу подготовки к главному событию истории человечества — пришествию в мир Божества. Приорат хорошо содержал сотрудников, да и служба надо сказать почетная, соприкосновение с вечностью, само по себе награда. Да и труда надо сказать не так много, все самое тяжелое можно спихнуть на плечи дикарей. Вахты короткие, создаваемый магический комплекс не требует серьезного ухода. Однако мир Портала славиться своим разлагающим действием на слабые души. Славиться патологической ленью, что послужило поводом массы нареканий деятельности братьев и нескончаемых задержек с проведением подготовительных работ. Так создание генетически чистого жертвенного животного послужило основанием массы анекдотов и насмешек в сторону братства Хевра Кадеш Херон со стороны рядовых последователей культа. Несмотря на то, что приорат посылал в мир Портала лучших из числа братьев. Конечно, имеется немалый риск, может произойти то, ради чего обряд воплощения перенесен в иной мир, и что уже у всех на устах. Пришествие в мир антипода — вырвалга. Но на то они и лучшие, чтобы справиться с ситуацией. Да только реальность не дает повода для идиллий. Затем и послан год назад брат Гохан Шияр, чтобы создать прямо здесь лабораторию и магический артефакт — определитель тонких слоев сущностей.
Определитель занимал почти треть помещения. Баруш Башту в свое время немало насмотрелся на подобные устройства, но это его здорово удивило. Необычайная вещь на странной планете, предназначенная для узко специального назначения — поиска одной единственной сущности носителя или его антипода. Создание такого артефакта потребовало кропотливой работы, не только всего местного братства в течение нескольких месяцев, но и многих лет исследований в их родном мире. Труд поколений ученых братьев, истинный подвиг. Баруш повернулся к Вехту:
— Кем создана эта машина?
— Трудился коллектив во главе нашего святого истины брата Шияра.
Присутствующий Гохан Шияр, стоя рядом с произведением своего искусства, легким наклоном головы определил свою личность.
— Участвовали многие, — скромно молвил Гохан — брат Вехт, первый из них.
— Да? — Баруш обратил вопросительный взгляд в сторону Пауса, — никогда не слышал о ваших способностях в механике, ведь вы у нас известный организатор.
Паус Вехт скромно опустил очи долу.
— Мои таланты разносторонни и не ограничиваются одним лишь управлением.
— У нас необычная задача… — осторожно заметил брат Шияр.
— Иначе меня здесь не было, — строго возвысил голос Башту, — Почему допустили прорыв?
— Ошибка исполнителя, уважаемый брат, — поспешил заверить Вехт.
— Я читал ваш отчет… — раздраженно бросил Башту, — как его…
— Коэн Чала, — поспешил подсказать Вехт.
— Где он сейчас?
— Здесь, ожидает решения… в отношении его персоны.
— Позовите…
В течение пяти дней Коэн ожидал приема. Каждый день по несколько часов высиживая в приемной храма Мудрости, скромно и редко осведомляясь у брата привратника — когда его призовут. Ждите…каждый раз отвечал тот закатывая от раздражения глаза и повторяя удобную фразу, — Терпеть и верить…Терпеть и верить.
Через минуту Коэна пригласили в зал, где должна выясниться причина отзыва, как наблюдателя. Коэн стоял посреди ярко освещенного подземелья с выражением полного одурения на лице, он не знал чего ждать и вообще зачем здесь. Несколько лет проведенных в глухих лесах, вдали от цивилизации резко повлияли на его мировосприятие, все казалось чужим и подозрительным. Трое братьев в зале взирали на него, из которых он сразу признал Гохана Шияра и слегка ободрился. Присутствовал здесь и Паус Вехт со своей ехидной гримасой полуулыбки.