Зеркало силы
Шрифт:
Ряпушкин мой взгляд заметил, и на его губах даже подобие улыбки появилось: понравилось, что я оценил.
— Прошу, — ректор указал на пассажирскую дверь и, к моему удивлению, сам сел за руль.
Кожа сидений была мягкой и удобной, а заведённый мотор ласкал слух мощным утробным звуком. Я сосредоточился на магических потоках и обнаружил, что в машине вообще не использовался эфир. Ну, кроме источника топлива, конечно же. Исключительно механизмы, причём из материала, подходящего для работы артефактора.
Всё, такой же себе хочу!
Однозначно,
Улыбнувшись этим приятным мыслям, я откинулся назад и расслабился. Любая дорога в подобном комфорте в удовольствие должна быть. Что бы ни ждало в конце пути.
Тем не менее чтобы не терять времени, я завёл беседу на интересующую меня тему:
— Расскажите мне, Драговит Ижеславович, каким образом проходят испытания? Существует определённый порядок, расписание?
— Жребий, — коротко ответил мужчина, но всё же дополнил, заметив что мне этого недостаточно: — Чтобы избежать претензий в пристрастии и протекции. Как вы знаете, наши ученики принадлежат в основном к высшему свету. Назначать какой-то порядок в этом случае — не просто головная боль. А сущий кошмар. Вплоть до дуэлей доходило.
Я понятливо кивнул. При императорском дворе все привилегии выдавались лично правителем. И его слово никто оспаривать не решился бы. А тут Ряпушкин, не имеющий титула, распределяет места… Можно представить, сколько скандалов вокруг этого возникало.
Но меня даже не это интересовало. А тот факт, что к зеркалу первым мог подойти совершенно любой из претендентов. То есть цель не была конкретной.
Что-то мне во всей этой истории не нравилось. Слишком много пробелов и несостыковок было. Зачем эта сложность со смертельной ловушкой, если артефакт можно было просто сломать? Чтобы испугать? Чтобы усугубить вину ректора?
Ладно проверка работоспособности артефакта. Её могли и не проводить, очень затратное действие. Не сработает — тогда и разбираться. То есть расчёт, вероятнее всего, был на саму церемонию.
Загадка прожигала меня, и я нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику двери.
Не из-за банального любопытства, хотя немного и такого было. Чтобы избавиться от помехи, нужно понять, в чём именно она состоит.
— Когда набор заканчивается, собирается комиссия из преподавателей и наблюдателей от императорской канцелярии, — продолжил Драговит объяснять. — Они и тянут жребий, для каждого из претендентов. Всё строго записывается. После чего номера распределяются по дням, претендентам отправляется сообщение с датой и временем.
— А если кто-то не сможет прийти в назначенный срок?
Ректор кинул на меня взгляд, полный недоумения. И тут же вернулся к дороге, ледяным тоном ответив:
— Значит, упустит свой шанс. Повторных испытаний не проводится.
— А если причина уважительная? — не отступал я.
— Лишь смерть будет уважительной причиной
— А если претендента попытается скомпрометировать другой претендент? Подстроит несчастный случай или нечто подобное?
— Каждый случай неявки тщательно расследуется. Так что ошибки быть не может.
Я подумал, что это смотря как подстроить. Но больше допытываться не стал.
Мы выехали на кольцевую дорогу и помчались по ней уже без городского ограничения скорости. Тут этот скромный «зверь» показал себя во всей красе. Буквально летел над дорожным покрытием, легко ускоряясь.
Проносящиеся справа машины я даже не успевал разглядеть.
Перед нами расстилался залив, тёмный от нависающих над ним низких туч. Дождь пока собирался с силами, чтобы затянуться до самого утра.
Меня непогода не волновала. Мы приближались к Кронштадту, и внутри всколыхнулись воспоминания. Как царь закладывал крепость на тогда ещё не столь населённом острове. Теперь тут был целый город.
Но и это было неважно.
Я получил сигнал. Работа, которая заняла год, откликнулась на мою силу. Котлин был не просто форпостом, но и артефактом. Весь остров был артефактом. Настолько колоссальная задумка Петра чуть не свела нас обоих в могилу. Но мои умения и его силы универсала победили.
Судя по историческим хроникам, которые я просмотрел, пока ещё не было угрозы для империи столь серьёзной, чтобы остров ожил и встал на защиту столицы. И на его гигантском панцире сейчас высились дворцы, доходные дома, лавки, публичные заведения и блестели купола храмов.
«Лесснер» скользил по оживлённым улицам, а я прощупывал ключевые узлы тысячи плетений. Всё было в порядке. Морской страж был готов действовать по первому приказу.
Мы проехали через город и выбрались к южной части острова. Там от песчаного берега, в залив уходил узкий мост, упираясь в форт «Цитадель». Именно в нём и располагался закрытый лагерь, куда Драговит отправил своего сына.
Я прикинул расстояние — полкилометра, не меньше.
Автомобиль остановился возле пляжа, на небольшой стоянке. Ряпушкин слегка нервно сжал руль, всматриваясь в сооружения на том конце моста.
Судя по всему, у него самого имелись не самые приятные воспоминания об этом месте. Возможно, пребывание в «Цитадели» — традиционный способ воспитания в этой семье.
— Дальше пешком, — глухо сказал мужчина. — Ближе подъезжать никому не разрешается.
— Хорошо, прогуляемся, — ответил я и вышел наружу.