Зеркало загадок
Шрифт:
Сесилия кивнула:
— Когда мама спрашивает: «Ты хорошо спала?», это звучит совсем по-другому, чем когда то же самое спрашивают папа или бабушка. Я могу забраться с головой под одеяло, и всё равно пойму, кто со мной разговаривает. Каждое словечко разными людьми произносится по-разному. У музыкальных инструментов, кстати, то же самое.
Когда кларнет берёт «до» первой октавы, это звучит совершенно иначе, чем когда ту же ноту играет скрипка. Кстати, я читала, что у двух скрипок не бывает совершенно одинакового звука.
— Это доказывает, какие замечательные инструменты — голос и ухо.
— Даже когда окно закрыто, я могу слышать, как ветер воет снаружи, или как почтальон едет по дороге на велосипеде. Видел бы ты, как он уронил свой велосипед…
— Я, как и ты, сидел на подоконнике.
— Да ты, похоже, повсюду… Когда в доме полная тишина, я иногда слышу звук падающего снега.
Она взмахнула рукой:
— А ещё я могу видеть ушами!
— Глупости! — На лице ангела Ариэля появилось строгое выражение: — Несмотря на то что мы разговариваем об удивительных вещах, не надо делать из меня дурака.
— Но это же правда. Когда я лежу в своей комнате и слушаю звуки, доносящиеся снизу, я как будто вижу, чем они занимаются и что происходит там, внизу.
— Тогда ты чуть-чуть представляешь, что такое ангельское зрение.
Сесилия приподнялась на диване.
— Я всё время думала, что ты преувеличиваешь разницу между ангелами и людьми.
— Это тем более удивительно, у нас ведь совершенно разное прошлое. Вы слеплены из нескольких миллионов молекул на случайной планете в космическом пространстве. И вы здесь всего лишь на краткий миг. Но вы семените по мирозданию лёгкими шагами. Вы болтаете, смеётесь, задумываетесь над интересными вещами, совсем как ангелы на небесах.
— А тебе не кажется, что ангелом быть не менее удивительно?
— Мы уже говорили об этом. Разница в том, что мы были здесь всегда. Кроме того, мы знаем, что никогда не низвергнемся в пустынное ничто, как лопнувший мыльный пузырь. Мы просто есть,Сесилия. Мы — это то, что всегда было и всегда будет. Вы же приходите и уходите…
Она тяжело вздохнула.
— Жаль, что я чаще не задумывалась над тем, что такое жить.
— Никогда не поздно начать.
— Точно не знаю почему, но мне вдруг стало так грустно…
Он попытался остановить девочку:
— Не грусти! Тогда мне останется только начать утешать тебя и ныть самому. Иногда у меня создаётся впечатление, что вы только и можете, что жаловаться и хныкать.
— Легко тебе говорить!
— Осталось обсудить всего одно чувство. Оно более неопределённое, но от этого не менее загадочное.
Сесилия смахнула слезинку:
— Не могу вспомнить, как называется пятое чувство. Осязание?
Он кивнул.
— Мы уже говорили о тонкой кожной оболочке и волосах, которыми с головы до пят покрыты плоть и кровь. Вкус того, что вы едите, вы ощущаете с помощью языка. Но вы каким-то образом можете чувствовать всем телом. Вы чувствуете холодное и горячее, мокрое и сухое, гладкое и шершавое…
— Не думаю, что это так уж удивительно.
— Для ангела это, возможно, самое удивительное. Камни у кромки моря не могут чувствовать, как они трутся друг о друга, когда на берег накатывает волна. Камень не чувствует, как ты к нему прикасаешься. А вот ты можешь почувствовать камень.
— Кстати, а ты видел мою коллекцию камней? Некоторые я купила, другие мне подарили, но больше всего камней я нашла на пляже. На «неизвестном пляже».
— Ты имеешь в виду — на Крите.
Она почувствовала себя обманутой.
— Это ты тоже знал?
Ариэль кивнул:
— Я стоял и разглядывал твои камни много раз, пока ты спала. Но мне никогда не понять, что такое чувствовать их поверхность.
— Тогда ты многое теряешь. Некоторые из них настолько гладкие и круглые, что мне хочется рассмеяться.
Ариэль поднялся с зелёного кресла и начал подниматься к потолку. Он сказал, паря в воздухе:
— Ну вот мы и поговорили обо всех пяти чувствах…
Сесилия прервала его:
— Но существует еще и шестое.
— Да ты что?
— Некоторые люди утверждают, будто обладают способностью испытывать что-то, что невозможно почувствовать с помощью пяти обычных чувств. Например, они могут угадать, что произойдёт в будущем. Или узнать, где находится какая-нибудь потерянная вещь. Другие считают, что это предрассудки.
Он таинственно кивнул:
— Может быть, именно это чувство поможет нам однажды найти ёлочную звезду.
— Ты знаешь,где она?
— Не станем забегать вперед…
Сесилия лежала и думала о Рождестве. Она сказала:
— Я думаю, уж не имеет ли сам рождественский дух отношения к шестому чувству? Возможно, именно в Рождество, а не в любое другое время года, мы немного больше похожи на ангелов. В любом случае, Рождество имеет отношение ко всем другим чувствам. Я могу чувствовать запах Рождества, могу чувствовать вкус Рождества, и я могу его слышать и видеть. Я могу ощупать все свёртки с подарками и попробовать угадать, что там внутри.
Глаза Ариэля блеснули:
— «Что там внутри», да. Я хочу, чтобы мы поговорили немного и об этом.
— О том, что упаковано в свёртках?
— Нет, о том, что там, внутри тебя.
— Фу, какая гадость.
— Это занятно.
— Что именно?
— Что вы считаете, будто говорить о том, из чего вы сделаны — это гадко. Подумай, что было бы, если бы камень не выносил мысли о том, что он камень. Это был бы очень несчастный камень, потому что ему пришлось бы жить с презрением к самому себе много тысяч лет, прежде чем он постепенно разрушился бы и превратился в песок. Но вы живёте не так долго…