Зеркало желаний
Шрифт:
– Правда, что ли? – Усомнился Семочкин.
– Наверное, перенервничали очень, – предположил молодой сержант.
– Может, сейчас попробуешь, – предложил Петр Петрович, протягивая Военкому бутылку.
Тот в ужасе замахал руками:
– Уберите, уберите эту гадость! Запаха не переношу!
Все в страхе отшатнулись от Военкома.
– Н-да, интересно, – задумался Петр Петрович.
– И что нам делать теперь с ним? – Поинтересовался Семочкин.
– С Васильевичем? – уточнил Петр Петрович. – Наверное, в больницу надо.
– Да при чем тут Васильевич? Со змеем-то этим, говорю,
– Что делать? – переспросил Петр Петрович в некоторой прострации.
Все минут пять ждали ответа начальства. Наконец, Петр Петрович, глубоко вздохнув, вынес решение:
– Так что, давайте его грузить, и пусть он пока в МОРГе полежит. Только, это.. – замялся Петр Петрович. – Сами-то не трогайте его. Мужиков, что ли организуйте…
Грузить чудище вызвались четыре мужика из районных. Застывший труп с поднятой кверху лапкой едва затолкали в Военкомовский Джип. Егор Андреевич тут же расплатился с ними двумя бутылками водки. Но мужики, едва отпив, метнулись по кустам…
– А водочка-то, паленая, – укорили они Егора Андреевича, возвратившись.
– Вы что несете?! – Возмутился тот. – Кто это зам. начальника полиции паленую водку осмелится продавать?!
– Ну, значит, чего-то поели, – смутились мужики.
Петр Петрович только многозначительно переглянулся с Военкомом.
Через полчаса из леса вышли и остальные охотники за змеем. Такие же зеленые и все, как один, с красными глазами…
– Ну, по коням, – скомандовал, наконец, Петр Петрович.
– Подождите, а где же наш главный герой? – забеспокоился Военком.
– Это еще кто? – Не понял Петр Петрович.
– Как кто? Порфирий Иванович.
– Нашел героя! – хмыкнул Петр Петрович.
– Да как же? Ведь это же он все организовал. Без него мы бы …
– Да здесь он, здесь, – успокоил его Петр Петрович, – Вон, под конвоем сидит!
Сразу после этих событий Петр Петрович выписал из Москвы таксидермиста. И уже через полгода вестибюль районной Администрации украшало чучело диковинного монстра. Люди долго не понимали, для чего такую страсть выставили напоказ в присутственном месте. Не иначе, как для устрашения.
До тех самых пор не понимали, пока уборщица – Марь Иванна, прибираясь в фойе, не подняла опавшую чешуйку, и случайно не принесла ее домой в кармане халата. Дома же ее с интересом стал разглядывать глава семейства, вертя и так и эдак. А после того с ним стали происходить странные вещи! Он, не просыхающий ни одного дня, не мог заставить себя выпить даже грамулечку!
И потекли со всей исстрадавшейся Руси на поклонение к зеленому чудищу, нареченному в народе Аликом, нескончаемые потоки жен, матерей, сестер, желающих исцелить своих мужей, сыновей и братьев. Эксперименты, проведенные над Аликом, показали, что достаточно подержать его за хвостик, а потом этой рукой дотронуться до болезного, как он тут же излечивался от вредного пристрастия.
Потоки желающих прикоснуться к чуду, были столь велики, что Администрации пришлось выделить для Алика отдельное помещение. А вместе с этим пришла идея сделать доступ к чуду платным. И полились в казну Шишкинска деньги! Да какие! А народ все ехал и ехал! Пришлось строить гостиницу для страждущих чуда, столовую, ресторан, коттеджи-люксы для VIB-персон. А это тоже огромная прибыль! И Шишкинск не то, что ожил – расцвел! И слава о нем разнеслась не только по России, но и за ее пределами! Даже из соседней Финляндии и Польши ходоки наезжали! И исполнилось все, о чем мечтал Петр Петрович – деньги и слава Шишкинску! Да еще и от правительства поощрение за отлично налаженную работу по борьбе с пьянством.
Пожалел Петр Петрович по-родственному и Марфу Ивановну: пристроил на хорошую работу – билетером к Алику.
А что же Порфирий Иванович Мусанин? Ему, несмотря на ходатайство половины населения Шишкинска, собравшего подписи на семи листах, суд присудил два года общего режима. И хоть реально от его действий никто не пострадал, но нашлась и на него статья: не то за посягательство, не то за подстрекательство.
Марфе Ивановне от этого было очень обидно и горько. «Ведь хорошее же дело задумал Порфиша. Помочь хотел и Петру Петровичу, и всем людям. А его, не то, чтобы в должности повысить, так еще и в тюрьму спровадили»! – страдала она одинокими вечерами. И хотя супруг писал ей, что в тюрьме ему живется хорошо, она никак не могла поверить в это. Пока сама не съездила к нему на свидание.
И, правда, Порфирий Иванович сидел за стеклом переговорной кабины бодрый, румяный, поправившийся, каким не бывал и дома. Это слегка задело Марфу Ивановну. Уж она ли не старалась для своего благоверного, потчуя его разносолами? И глазки его, вечно уставшие и потухшие, теперь просто сияли!
– Ах, Марфуша, как жаль, что не вышло у нас с Мальдивами…
От этих слов Марфу Ивановну передернуло, как от удара током.
– Но ничего, ничего. Освобожусь, и мы с тобой на нашем Москвиче в лес закатим, да с палаточкой…
– Ну вот, это хорошо, – обрадовалась Марфа Ивановна, вытирая непрошенные слезы, – Это по-нашему. А то придумал какие-то Мальдивы! Чего мы там не видали?
– А за меня не переживай, душа моя. Я здесь в большом почете! Авторитет, по-ихнему. Товарищи по пар.., тьфу, по камере, как узнали, за что я сижу, сильно меня зауважали! А Ванька Курский – это старшой у них, так и сказал, что, как освободится, то тоже…
Но что «тоже» Порфирий Иванович сказать не успел: свидание закончилось, и переговорник отключили.
26.02.2012
ВОЗВРАЩЕНИЕ
I
Мэйс безмятежно спал, когда из ночной темноты, как из небытия возникли Стражники. Они сумрачной тенью окружили, подняли и вынесли его с сеновала. Не потревожив ночного безмолвия, стражники погрузили Мэйса на одну их двух телег и двинулись в путь.
Мэйс проснулся только когда стало припекать солнце. Оглядевшись, Мэйс узнал дорогу и немного успокоился. Ежегодно селяне ездили по ней на Праздник Даров к Городу Властителей. Каждая семья ехала на двух телегах. Одну, груженную продуктами, везли в дар Властителям. На вторых везли утиль: мотыги, лопаты, плуги, поношенную одежду, кухонную утварь и конскую упряжь – все, отслужившее свой срок. В эти же телеги запрягали и старых лошадей.