Зеркало
Шрифт:
Паула присоединилась к общим похвалам.
— На такие мероприятия всегда приходит какой-нибудь чудак! — усмехнулась она. — Я позабочусь о том, чтобы в будущем его никогда не приглашали на пресс-конференции.
Карл кивнул, но хорошее настроение, которое не оставляло его во время выступления, улетучилось. Вполне очевидно, этот Дженкинс обвинял Зеркало в своих личных проблемах, потому что не хотел признаться себе в собственной неудаче. И все же одна фраза, сказанная им, не выходила у Карла из головы: "Что, если Зеркала — не настоящие друзья?"
Эхом возник
В школу, где училась Виктория, они отправились вместе. Для Энди это стало весьма существенной помощью. Андре был очень любезен. Он заявил, что считает историю их любви необыкновенно красивой и что, возможно, когда-нибудь опишет нечто подобное в одной из своих книг. Вот почему он искренне хочет помочь, чтобы у истории был счастливый конец. Пока они шли пешком по незнакомым улицам, Андре развлекал Энди рассказами о своем творчестве.
— Однажды я написал книгу, в которой поведал о великой любви. Герои в конце концов погибли. Я подумал, что если у Шекспира так хорошо получилось, то мне тоже стоит попробовать. Но всё пошло насмарку. Ты бы видел гневные письма, которые я получал от читателей! По телефону они ругали меня и клялись, что никогда больше не станут читать мои книги. Одна женщина даже угрожала спалить мой дом, если я не перепишу свое произведение, придумав счастливую концовку.
Энди не понимал, зачем Андре ему это рассказывает. Еще меньше он понимал, как это можно — хотеть сжечь чей-то дом только потому, что тебе не нравится, чем заканчивается роман. Впрочем, сейчас всё это было не важно. Ему нравилось, что он ищет Викторию не один.
Когда они добрались до школы, Андре спросил о Виктории у ребят, которые только что вышли из здания. У троих из них в ушах можно было разглядеть наушники Зеркала.
— Виктория не хочет говорить с Энди, — сказала одна из школьниц.
— Кто тебе рассказал об Энди? — спросил Андре.
— Мне пора идти, — сказала девочка и побежала догонять остальных.
— Ты ее знаешь? — спросил Андре.
— Нет, — ответил Энди.
— Странно. Как девочка узнала, что ты Энди, если ты ее никогда не видел раньше?
— Ее Зеркало ей подсказало, — пояснил Энди.
— Разве это не подпадает под закон о защите данных? Разве эти штуки имеют право сообщать твое имя первому встречному, который тебя впервые видит?
— Вы можете изменить настройки. К тому же было названо просто мое имя.
— Тем не менее мне это не нравится. И откуда девочка знает, что ты знаком с Викторией и что она не хочет говорить с тобой?
— Об этом ей тоже сообщило ее Зеркало.
— У меня складывается впечатление, что эти Зеркала — очень большая проблема, — поморщился Андре. — Возможно, исчезновение Виктории как-то связано с ними.
— Как? — спросил Энди.
— Не знаю. Это просто предположение.
Они опросили еще несколько учеников и узнали, что Виктория сегодня не приходила на занятия. Но никто не знал, где она. И с этим они вернулись в квартиру писателя.
— Я позвоню Нине, — сказал
Он поговорил по телефону с матерью Виктории, которая была на работе, в страховой компании. Женщина, видимо, очень волновалась, поскольку Энди услышал такие слова, как "успокойся" и "ничего не случится". Наконец Андре повесил трубку.
— Извини, — он развел руками. — Нина очень обеспокоена. Она даже позвонила в полицию, но там ничего не могут сделать, потому что Виктория совершеннолетняя. Наверное, придется подождать, пока она появится сама.
Но Энди не хотел ждать. Он размышлял о том, что люди не уходят просто на улицу. Они уходят куда-то. Куда девушка могла направиться? На этот счет у него были две идеи. Первая заключалась в том, что мама не знала, где дочь. Значит, та скорее всего не пошла к родственникам или близким друзьям семьи. Вторая была простым статистическим соображением: вероятность местоположения уменьшалась пропорционально увеличению расстояния. Вероятнее всего, она все еще находится в Гамбурге, а не, например, в Берлине. Однако Берлин более вероятен, чем, скажем, Касабланка.
Когда Энди поделился своими мыслями с Андре, тот задумчиво почесал ухо.
— В твоей голове рождаются интересные идеи. Наверное, из тебя получился бы отличный криминалист. Ладно, давай подведем итоги. Если предположить, что с ней ничего не случилось, то она, очевидно, не хочет, чтобы кто-то знал, где она, иначе она бы уже вышла на связь. Значит, она где-то прячется.
Вдруг Андре замолчал и вытаращил глаза.
Энди знал от своего Зеркала, что такое выражение лица передает испуг либо крайнюю степень удивления.
— Я, кажется, знаю, где она может быть! — воскликнул Андре.
— Где?
— Пойдем со мной!
Писатель вышел из квартиры и направился к метро. Энди побрел за ним. На этот раз он озаботился тем, чтобы купить карту. Они сели на поезд и поехали в центр города. Вышли на остановке "Вандсбек Маркт".
— Вы думаете, она в "Кварри"? — спросил Энди. — Но я вчера там все осмотрел.
— Нет. Но скорее всего она недалеко от этого заведения.
Они свернули на боковую улочку, прошли мимо стены Вандсбекской ратуши, полицейского участка и под дорожным мостом. Слева виднелись многоквартирные дома, справа пролегала железная дорога, вдоль которой располагались одноэтажные домики с небольшими садовыми участками. Андре открыл ветхую калитку одного из таких участков. Садик выглядел неопрятным и одичавшим. В центре участка находился маленький белый дом. Стоявшая рядом зеленая дождевая бочка оказалась переполнена.
— Виктория? — воскликнул Андре. — Ты здесь?
Тишина.
В этот момент в ломе на другой стороне улицы открылась большая металлическая дверь. Вышла светловолосая женщина с двумя собаками на поводках. Увидев Андре, она помахала ему рукой. Старик махнул в ответ.
— Чей это участок? — спросил Энди.
— Мой, — сказал Андре. — Иногда я приезжаю сюда летом — посидеть в саду, написать что-нибудь.
Андре постучал в дверь садового домика, затем повернул ручку вниз, но дверь оказалась заперта.