Зерно А
Шрифт:
– Как-нибудь в другой раз, спасибо.
Я позвонила в дверь, указанную на бумажке.
– Тогда, может, составишь мне компанию?
Говоривший хихикнул. Так, пора убираться отсюда.
Я всем телом налегла на дверь; она оказалась не заперта. Холод ударил в лицо, сдув со щек и лба выбившиеся из прически пряди. С площадки донеслось ставшее дробным цоканье. Похоже, кто-то является счастливым обладателем веселых копытец. Господин Веселые Копытца, будь он неладен. Я захлопнула дверь прежде, чем нечто
Я привалилась к двери. За дверью слышалось непрерывное цоканье, будто туда вывели пастись пару-тройку озорных барашков.
В квартире было темно. Я отмечала детали окружающей обстановки, как если бы спускала кнопку снимка на фотоаппарате: старый линолеум, синтетические шторы, на кухню через приоткрытое окно нанесло снега, пепельница набита окурками. Во имя всего святого, что Агния тут забыла?
Я злилась и испытывала едкий страх одновременно. Поверить не могу, что я притащилась по сомнительному адресу: непонятно куда, непонятно зачем, непонятно кем врученным мне! Если Агния решила так пошутить, то шутка не удалась.
Да, можете не сомневаться, я спущу с нее шкуру за это.
Я отдернула шторы, и у меня вытянуло дыхание. Норы бездомных усеивали свалку до горизонта. Вдалеке угадывались Пески. Очертания высотных домов Песков размазывал идущий снег. Идеальная зарисовка Преисподней.
'Что ж, я увидела достаточно' - подумала я, когда услышала шорох за спиной. Сердце пропустило удар. Я стала оборачиваться:
– Ну наконец-то...
И запнулась на полуслове.
– Ты не Агния, верно?
Мне показалось, что из комнаты выкачали воздух.
– Кто вы?
– просипела я.
– И что вы здесь делаете?
Мужчина засмеялся и плавно поднялся из кресла. Он все это время был здесь!
– Ты украла мои вопросы. Значит, не Агния. У тебя голос приятнее.
Я шагнула в двери. Незнакомец, будто зеркальное отражение, повторил мое движение.
– Куда это ты собралась, могу я полюбопытствовать?
– Мне пора, - сказала я, сжимая руки в кулаки. Сердце билось где-то в горле, от чего дыхание было поверхностным и учащенным.
– Видишь ли, я немного иного об этом мнения.
– Прочь с дороги, - выдавила я.
Незнакомец рассмеялся:
– Пока никто не пострадал, поставь эту хреновину на место и давай поговорим.
Я и не заметила, как в моих руках оказалась статуэтка - деревянный орел с распростертыми крыльями и приоткрытым под углом в девяносто градусов клювом. Много острых углов. Причудливая нелепица. Если правильно нанести удар, можно подарить собеседнику много незабываемых ощущений. Я старательно обдумывала это, когда смех мужчины стал громче.
– Что, хочешь врезать мне этим?
Я сделала шажок в сторону. Он шагнул синхронно со мной.
–
– Позвольте мне уйти и забудем об этом.
Его смех выбивал из колеи. Людям не нравится, когда нам ними смеются. Впрочем, этот смех подразумевал кое-что другое, нежели 'какая ты забавная'. В нем была угроза. И, чем крепче я сжимала в руках статуэтку, тем явственней эта угроза становилась.
– Кто так делает? Приходит, чтобы сразу уйти. Нет-нет, тебе придется остаться.
Однако всем моим существом завладело обратное желание.
Удобнее перехватив орла, я двинулась в сторону незнакомца. Новый опыт для меня. Как говорил отец: 'Опыт - сын ошибок трудных'.
– Да ладно тебе!
– деланно обиженно протянул незнакомец.
– Откуда столько агрессии?
Агрессии? Да я не помнила себя от страха!
Я замахнулась проклятым деревянным орлом.
Незнакомец без труда перехватил мою руку. Я даже оскорбилась тем, насколько легко ему это удалось, ведь я вложила в удар всю силу. Выхватив статуэтку из моих внезапно ставших непослушными пальцев, мужчина отшвырнул ее. Я попыталась ударить левой рукой. Он перехватил и ее. Оба моих запястья были в его лапах, как в двух железных тисках. Я оказалась в невыгодном положении. Насколько невыгодном? Настолько, что не могла пошевелиться, стоя аккурат напротив незнакомца.
– Я не хочу делать тебе больно, ясно? Угомонись, - проговорил он. Я чувствовала его дыхание на своей коже. Улыбка расползлась в десяти сантиметрах от моего лица, и было в ней что-то... страшно неправильное.
– Угомонись, - настойчивей повторил он, крепче сжав мои запястья.
– Вы сказали, что не хотите делать мне больно...
– Так и есть.
– Что вы сделали с Агнией?
Его смешок холодком скатился по моему позвоночнику:
– Для этого надо знать, где она.
– Вы грабитель?
– Я что, выгляжу как грабитель?
– Не знаю. В комнате темно.
– Я могу включить свет. Но для этого мне придется отпустить тебя. Ты будешь вести себя хорошо?
– Да.
– Голос все еще был на октаву выше нормы.
– И никаких деревянных орлов?
Я мотнула головой. Руки разжались в ту же секунду. Выдохнув сквозь стиснутые зубы, я принялась массировать ноющие запястья.
Свет резанул по глазам.
Судя по морщинкам вокруг глаз, ему было около тридцати; взгляд тяжелый, тонкогубый, похожий на проволоку, рот. Затем его губы треснули, словно их полоснули лезвием, и по лицу расползлась широченная улыбка. Улыбка полностью преобразила мужчину, сделав его похожим на кинозвезду. Единственное, что смущало: рот незнакомца, словно кукурузный початок зернышками, был напичкан нечеловеческими зубами.