Зерно Ненависти
Шрифт:
— Я понимаю вас, — мягко сказала Леста, — и не считаю это трусостью. Мы зайдем вдвоем.
Дагуэра взяла Джувенела за руку, и они вместе вошли внутрь дома Датрика. По всей видимости, от прежнего убранства здесь не осталось ничего. Повсюду стояли зажженные свечи, окна были завешены темной тканью. На длинных деревянных скамьях сидело несколько женщин и мужчин.
— Какой же силой нужно обладать, чтобы держать в страхе целую деревню! — прошептал некрис, не отводя взгляда от постамента в центре просторной комнаты.
Это был своеобразный алтарь, покрытый черной
Подойдя ближе, некрис увидел, что за алтарем находится длинный стол, на который, по всей видимости, жители Реттики выставляли свои дары Нихту. Чего там только не было — спелые фрукты, свежий хлеб, детские игрушки, книги, несколько ниток жемчуга и даже пара драгоценных безделушек.
Леста, несмотря на страх, написанный на ее лице, подошла к кукле. Через пару мгновений Джувенел увидел, что девушка начала стремительно бледнеть. Чтобы не упасть, дагуэра схватилась за край алтаря. Некрис ринулся к ней и поддержал за талию.
— Душит… — еле слышно произнесла Леста, не отрывая глаз от куклы.
Взгляд Джувенела случайно упал на стол для даров, и внезапно он понял причину негодования Нихта. Сорвав с руки возлюбленной подаренный им в Дельскаре браслет, маг бросил его на стол. В то же миг дагуэра с шумом вдохнула воздух. Повернувшись к некрису, она уткнулась ему в грудь и замерла, все так же тяжело дыша.
— Пойдем отсюда, — решительно заявил Джувенел. Ему и раньше не особо нравилась идея поближе познакомиться с Нихтом, а после произошедшего некрис понял, что их затея слишком опасна.
— Нет, — помотала головой Леста в его объятиях, — я никуда не уйду, пока не поговорю с ним. Просто будь рядом, ладно?
Джувенел вздохнул, понимая, что отговаривать девушку бесполезно.
— Конечно, — смирившись, ответил он. — Но если еще раз произойдет нечто подобное, я возьму тебя на руки и вынесу отсюда, что бы ты при этом не говорила.
— Договорились, — подняв голову, дагуэра слабо улыбнулась.
Маг неохотно разжал руки, отпуская Лесту. Та с явной опаской подошла к алтарю и замерла, что-то шепча. Джувенел оглянулся — люди, сидящие на скамьях, больше были похожи на собственные тени. Бледные лица с темными кругами, лица, отвыкшие улыбаться. Сейчас все взгляды были обращены на замершую у постамента дагуэру.
В этом доме-храме царила тяжелая, давящая атмосфера. Чувство всеобщей безысходности и отчаяния, казалось, витало в воздухе. Черная ткань, покрывающая столы и завешивающая окна, свечи, расставленные по всей комнате, усиливали тревогу и желание оказаться как можно дальше отсюда. Джувенел, скрестив руки на груди в подсознательной попытке защититься, наблюдал за Лестой, готовый при малейшей угрозе вывести ее из этого страшного дома.
Через несколько минут, показавшихся некрису вечностью, дагуэра отвернулась от алтаря, и быстрым шагом направилась к выходу из жилища Датрика. Выйдя на улицу вслед за Лестой, Джувенел обнаружил ее стоящей с запрокинутой к небу головой. Девушка вдыхала и выдыхала свежий воздух, будто бы не могла надышаться. Потом повернулась к стоящему рядом Ледару и произнесла:
— Я действительно слышала голос ребенка, называвшего себя Нихтом. Не знаю, сама ли кукла затянула его душу в себя или это было его собственное желание, но ясно одно — договориться с ним невозможно. Боюсь, что Нихт не отпустит людей.
— И что нам теперь делать? — подавленным голосом начал рассуждать Ледар. — Обречь всю деревню на пожизненное поклонение кукле и невозможность обрести вторую жизнь в Мертвом мире?
— Я слышала тысячи голосов тех душ, что заключены в кукле, — прошептала Леста. Моргнув, она выпустила на волю слезинку, оставившую след на ее щеке. — Это было ужасно. Невыносимо. Души кричали, пытаясь быть услышанными мной, но из-за этого несусветного гула я не могла толком разобрать слов большинства из них. Но потом… не знаю, как именно, но сквозь этот сонм неразборчивых голосов пробился чей-то шепот.
— Что он сказал? — взяв девушку за руку, с надеждой спросил седой мужчина.
— Всего лишь два слова — Кинжал Праха.
35
Проезжая по Траорму, Рея чувствовала, как болезненно сжимается сердце. Улицы пустовали, в любом мало-мальски крупном селении ее проверяли, каждый раз заставляя снимать капюшон. Увидев шрам, отводили глаза. Затем отпускали.
«Люди боятся, — с горечью думала галгреда. — Проклятые росахи ищут Черный Орден, но что делать обычным людям, которые не имеют к ведьмам никакого отношения? Таким же, как и я?»
Прибыв в Арсону, Рейнара спешилась и привязала коня. Оглядевшись по сторонам, девушка увидела ряд деревянных, добротных домов. На одном из зданий галгреда приметила вывеску — названия не было, только изображение пивной кружки. Поняв, что это трактир, Рея направилась туда.
Когда она вошла, головы абсолютно всех присутствующих повернулись в ее сторону. Кто-то даже догадался выхватить оружие — гостей тут явно не приветствовали. Галгреде стало не по себе. Музыка в трактире не играла, мужики не перекидывались в кости, да и в целом обстановка была напряженной, а лица присутствующих — мрачными.
Как только пришло понимание, что вошедшая — не росах, напряжение несколько спало. Чувствуя на себе чужие взгляды, Рея прошла к стойке, за которой стоял грузный мужчина.
— Здравствуйте, — немного неуверенно произнесла она.
— И тебе не хворать, — пробормотал трактирщик себе под нос. — Что надо? Комнату? Пиво?
— Мне нужна Клиа, — отозвалась галгреда. — Вы знаете кого-нибудь с таким именем?
— Внучка Мельхи? — хмыкнул мужчина. — Конечно, знаю!
— Где я могу ее найти?