Зернышки в кармане

Агата Кристи

– А он через сколько времени начинает действовать?

– По-всякому. Через час. Два или даже три. Покойник, видимо, был большой любитель поесть. Если он плотно позавтракал, действие яда могло замедлиться.

– Завтрак, – задумчиво произнес инспектор Нил. – А что, вполне может быть.

– Завтрак с Борджиа. [3] – Доктор Бернсдорф весело рассмеялся. – Ладно, дружище, удачной охоты.

– Спасибо, доктор. Соедини меня, пожалуйста, с моим сержантом.

3

Испанское

семейство, жившее в Италии (XV–XVI вв.), имевшее репутацию отравителей.

Опять послышались какие-то щелчки, гудки, невнятные голоса вдалеке. Потом трубка наполнилась тяжелым прерывистым дыханием – так бывало всегда, когда сержант Хей собирался заговорить.

– Сэр, – раздался его встревоженный голос. – Сэр.

– Нил слушает. Умерший сказал перед смертью что-нибудь важное?

– Сказал, что все дело в чае, который он выпил в своем кабинете. Но врач говорит, что…

– Это мне известно. Еще что-нибудь?

– Нет, сэр. Правда, кое-что мне показалось странным. На нем был костюм… я проверил карманы. Все, что у всех: платок, ключи, мелочь, бумажник… ну и вот это… ч'yдная находка. В правом кармане пиджака. Там была крупа.

– Крупа?

– Да, сэр.

– Что значит «крупа»? Сухие полуфабрикаты? «Завтрак фермера»? «Уитифакс»? Или зерна пшеницы, ячменя…

– Именно, сэр. Зерна. Мне показалось, что это рожь. Довольно много.

– Понял… Странно… Может, это образцы… в связи с какой-нибудь торговой сделкой.

– Совершенно верно, сэр… но я решил, лучше вам сказать.

– Все правильно, Хей.

Несколько мгновений инспектор Нил, положив трубку, смотрел прямо перед собой. Его привыкший к порядку мозг переходил ко второй фазе расследования – до сих пор отравление лишь подозревалось, теперь же факт отравления был налицо. Профессор Бернсдорф хоть и говорил неофициально, но в таких делах на его слова можно положиться. Рекса Фортескью отравили, и яд ему, скорее всего, дали за два-три часа до появления симптомов. Выходит, сослуживцы умершего к смерти своего босса, судя по всему, не причастны.

Нил поднялся и вышел из кабинета. Сотрудницы пытались работать, но пишущие машинки стрекотали далеко не с самой высокой скоростью.

– Мисс Гриффит? Можно вас еще на минутку?

– Конечно, мистер Нил. Ничего, если я отпущу девушек пообедать? Время перерыва давно прошло. Или вам удобнее, чтобы они перекусили здесь? Тогда мы что-нибудь закажем.

– Нет. Пусть идут обедать. Но потом они должны вернуться.

– Разумеется.

Мисс Гриффит последовала за Нилом в кабинет босса. Села и приняла свойственный ей сосредоточенный и деловой вид.

Не ходя вокруг да около, инспектор Нил сообщил:

– Мне только что звонили из больницы Сент-Джудс. В двенадцать сорок три мистер Фортескью скончался.

Мисс Гриффит и бровью не повела, просто покачала головой.

– Я подозревала, что он сильно болен, – сказала она.

Надо же, подумал Нил, ничуть не расстроилась.

– Будьте любезны, расскажите о его семье, домашних.

– Пожалуйста. Я уже пыталась связаться с миссис Фортескью, но, видимо, она уехала играть в гольф. До вечера ее дома не будет. На какой площадке она играет, точно не известно. – Как бы объясняя, она добавила: – Они живут в Бейдон-Хит, а вокруг него есть три отличные площадки для гольфа.

Инспектор Нил кивнул. В Бейдон-Хит жила почти сплошь городская знать. Он отстоял от Лондона всего на двадцать миль, связь по железной дороге была бесперебойной, да и машиной

добраться относительно легко, даже в часы пик.

– Будьте любезны, точный адрес и номер телефона.

– Бейдон-Хит, три-четыре-ноль-ноль. Дом называется «Тисовая хижина».

– Как? – Вопрос сорвался с губ помимо воли инспектора Нила. – Вы сказали «Тисовая хижина»?

– Да.

В глазах мисс Гриффит мелькнуло легкое любопытство, но инспектор Нил уже взял себя в руки.

– Пожалуйста, поподробнее о его семье, если можно.

– Миссис Фортескью – его вторая жена. Намного моложе его. Они поженились два года назад. Первая миссис Фортескью давно умерла. От первого брака у него два сына и дочь. Дочь живет с ним, как и старший сын, он совладелец фирмы. К сожалению, сейчас его нет – уехал по делам в Северную Англию. Должен вернуться завтра.

– Когда он уехал?

– Позавчера.

– Вы пытались до него дозвониться?

– Да. Как только мистера Фортескью увезли в больницу, я позвонила в Манчестер в отель «Мидленд», думала, он там, но сегодня утром он оттуда выписался. Вообще он собирался в Шеффилд и Лестер тоже, но это неточно. Могу назвать фирмы в этих городах, с которыми он связан.

Да, подумал Нил, женщина деловая, и, взбреди ей в голову убить человека, она бы это провернула весьма по-деловому. Но он отогнал эти мысли и снова сосредоточился на фамильном древе семейства Фортескью.

– А второй сын?

– Он разошелся с отцом во взглядах и живет за границей.

– Оба сына женаты?

– Да. Мистер Персиваль женат три года. Он и жена занимают отдельную квартиру в «Тисовой хижине», хотя скоро переезжают в собственный дом там же, в Бейдон-Хит.

– А до миссис Персиваль Фортескью вы утром тоже не дозвонились?

– Она на весь день уехала в Лондон. А мистер Ланселот, – продолжала свою сагу мисс Гриффит, – женился меньше года назад. На вдове лорда Фредерика Энстиса. Вы, наверное, видели ее на фотографиях. В «Сплетнике» – рядом с лошадьми. И в колонках ипподромной хроники.

У мисс Гриффит слегка перехватило дыхание, щеки чуть запунцовели. Нил, чутко улавливавший настроение собеседника, понял: этот брак затронул в душе мисс Гриффит самые снобистские и самые романтические струны. В глазах мисс Гриффит аристократ всегда был аристократом, она словно и знать не знала, что репутация покойного лорда Фредерика Энстиса в спортивных кругах была весьма подмочена. Фредди Энстис пустил себе пулю в лоб, когда стюарды стали проявлять интерес к методам подготовки лошадей в его скаковых конюшнях. Нилу вспомнились кое-какие обрывочные сведения о жене Энстиса. Она была дочерью ирландского пэра и женой военного летчика, погибшего во время Битвы за Англию. [4]

4

Воздушные бои над Великобританией в 1940–1941 гг.

А теперь, судя по всему, она связала судьбу с паршивой овцой семейства Фортескью, который «разошелся с отцом во взглядах», как напыщенно заметила мисс Гриффит, что, скорее всего, означало какой-то постыдный случай в карьере молодого Ланселота Фортескью.

Ланселот Фортескью! Вот это имя! А как зовут другого сына – Персиваль? Интересно, что за особа была их матушка? Странный вкус на имена…

Он пододвинул к себе телефон, набрал номер телефонной станции и попросил соединить его с домом по адресу: Бейдон-Хит, 34–00.