Zero
Шрифт:
— Какие тайны, — усмехнулся я.
— Нас могут прослушивать и откровенные разговоры вести по телефону глупо. Да, если машина не заберет, то позвоните снова, значит, за вами следят. Я прощаюсь, — он оставил деньги за чай на столе и вышел.
Я допил свой чай, подозвал официанта и, рассчитавшись, прошел в туалет. Там, на том же месте я взял записку, в которой сообщалось время встречи завтра в торговом центре. Прочитав записку, я порвал ее и спустил клочки в унитаз.
Вечером мы встретились с Аи. Она была, как всегда мила и очаровательна. Поинтересовалась как у меня новая работа, а я рассказывал
— Ты стал носителем информации, и рассказал так по-деловому.
— Что делать? Окружающая обстановка не располагает к романтизму, но ты не права, я продолжаю изучать китайскую культуру.
— Неужели?
— Поверь.
Это тоже было правдой. Вечерами я изучал историю Китая, которую уже знал, когда меня готовили, но сейчас я проявлял более глубокий интерес. Я брал книги в городской библиотеке, иногда покупал в магазине.
— Ты хочешь стать искусствоведом, специалистом по Китаю?
— До этого не дойдет, но может пригодиться.
— Тогда, как бизнесмен, ты должен будешь открыть галерею.
Я не знал, что будет в будущем, но тогда ответил:
— Вряд ли. Для этого надо понимать, что такое искусство.
— Если произведения живописи, скульптуры, вызывают интерес, то это искусство. Не подражание, не копирование, а подлинники, которые интересны.
— Я подумаю.
Мы встретились с ней за ужином в ресторане, а потом поехали ко мне на квартиру, которую я не освобождал. Аи ушла утром раньше меня. Я же направился в салон. До встречи время было, но надо было убедиться в отсутствии слежки, тем более теперь уже с двух сторон. Убедился. Она была, но только с китайской стороны. Англичанам не было смысла тратить время. Уходить, значит дать понять, что я ее заметил. Я поехал по поставщикам продукции для салона, долго на встречах не задерживался. Один из поставщиков собирался ехать куда-то после нашей встречи и предложил подвезти меня. Когда мы выехали со двора, то я обратил внимание, что мои сопровождающие, заметив, что я в машине, засуетились в поисках автомобиля. Я обычно ездил на общественном транспорте или пешком, и они видимо не держали машину рядом. Пока они искали транспорт, мы отъехали. Я попросил остановиться у метро и смешался с пассажирами.
Уходить от контрразведки очень сложно. Они могут прицепить столько людей, сколько сочтут необходимыми. Это их страна. Я сделал несколько пересадок, проверяя, что за мной чисто и вскоре вышел к торговому центру, поднялся в кафе и взял чай. Я занял столик в углу, чтобы видеть всех входящих. Постепенно кафе заполнялось посетителями, так как время было обеденное. К моему столику подошел связной и попросил разрешения присесть. В руках он держал чашку с чаем и что-то из десерта.
— За мной была слежка, — сообщил я, после того, как он сделал глоток чая.
— Вы уверены?
— Не был бы уверен, не сказал бы.
— Вы думаете, этот интерес связан с вашей работой?
— Не только. Она не была бы такой пристальной. Я думаю, причина в другом, — и я рассказал о встрече и предложении англичанина.
— Вы уверены, что они вас не вычислили?
— Уверен. У них нет оснований. Это была простая проверка. Он бросил фразу и смотрел за реакцией, но их действительно интересует то, чем занимается
— Есть предложения?
— Я думаю надо соглашаться. Встретиться, узнать условия. Они могут быть полезны, пока не знаю чем, но вероятность остается. К тому же это возможность прикоснуться к МИ-6, а это не каждому предоставляется, — последнюю фразу я произнес с улыбкой, — а вдруг приблизят?
— Хорошо, я сделаю запрос на разрешение. Отношение к МИ-6 вопрос серьезный и требует санкции руководства. Все остальное это вы сами решаете.
— Ответ мне нужен завтра до обеда.
— Позвоните по телефону, — он назвал номер, который был не сложным, да и запоминать меня учили, — скажите, что интересуетесь поставками шампуней для салона. Если будет согласие, то вам ответят — вы ошиблись номером, но мы можем помочь, если отказ, то просто мы сожалеем.
— Ясно, а что там по вопросу помощника профессора?
— Он действительно порядочный человек и не имеет отношения к спецслужбам.
— Хорошо сказали, значит, мы не порядочные.
Он засмеялся: — Выходит, что так. Наша порядочность ограничена рамками действий, поступков, и границы порядочности постоянно меняются.
— Это насколько хватит фантазии.
— Нам ли занимать фантазии? Иногда уже не знаешь где грань между фантазией и реальностью, потому то, что вчера было фантазией, сегодня реальность.
— Значит, его информация верна, да и англичане не далеки от истины. А как вам удалось так быстро получить о нем информацию?
— Подозреваете? — с иронией спросил он.
— Любопытствую.
— Повезло. У меня в этой сфере знакомый работает. Вы же указали, что он заканчивал, порывшись в его личном деле при устройстве на работу. Вам положено всех знать. Что будет делать?
— Надо будет посмотреть в бумагах профессора, может быть там, что найду, а может быть и поговорить.
— Предъявить бумаги, его досье при командировке за границу?
— Это крайний вариант. Кстати, у англичан могут быть данные, которых нет у нас.
— Возможно. Но где гарантия, что после разговора профессор не сдаст вас госбезопасности?
— Никакой. Придется нажать, а получив информацию уходить, как можно быстрее.
— Канал есть.
Мы обсудили варианты развития событий, и ему пора было уходить, обеденное время заканчивалось. Перед тем, как он встал, я попросил его:
— Мне нужно оружие.
Он понимающе кивнул головой и сказал, что положит в тайник.
— Это нужно там или здесь?
— Там не надо, могут проверить. Стрелять мне — это провал. Пусть будет в тайнике на всякий случай.
На этом мы расстались. Вечером опять встречались с Аи, но ночевать она отказалась.
— Почему? Мы так редко теперь видимся?
— Не хочу тебя рано будить, мне уезжать в другой район.
— Жаль, хоть бы раз утром ты никуда не спешила.
— Еще будет возможность.
— Если бы.
После ее ухода я прикидывал варианты ведения беседы с англичанами, а потом переключился на Аи. Какова ее роль в этой игре? Присматривать за мной? Вряд ли. Я сейчас далеко от нее. Узнать от меня что-то для подтверждения их сомнений? Возможно. Случайно сказанное слово, порой может много приоткрыть. Думаю, пока она в пассивной работе.