Ж… замечательных людей
Шрифт:
Я выглянула в щелку.
— Ну, чего тебе?!
Ронский заискивающе вилял хвостом.
— Пошел на фиг!
Он и не думал уходить — смотрел влюбленными глазами
У него, у засранца, жизнь продолжалась. Пришлось идти.
Вернувшись с улицы, я хотела накатать целую поэму, но потом раздумала. Совесть надо иметь: у меня есть любимый мужчина, любимая работа и любимые деньги. К тому же скоро выйдет моя книжка, и все будут меня почитать и перечитывать.
А Габриэля еще родим. Какие наши годы? Надо только как следует настроиться и поговорить с подсознанием. Оно мне поможет; оно ведь — Бог.
Мы с Полом решили, что нам надо переехать. На прошлой неделе ходили на разведку в Лагуна-Бич: прелестный городок на склонах гор, голубой океан, акварельное небо. Купим дом: для Пола там будет вид с высоты птичьего полета, для меня — терраса с плющом, для Ронского — кусты для описывания.
Я уже нашла агента по недвижимости и поручила ему продать мою усадьбу. Жалко, конечно, расставаться, но мне нужно что-то поменять в своей жизни.
Вчера в газон воткнули знак «Продается». Соседи подходят — интересуются. Осталось придать дому товарный вид.
Когда я начала прибираться в медицинском шкафчике в ванной, он взял и вывалился из стены. В нише лежала стопка пожелтевших писем и портрет какого-то мужика в рамке.
Кажется, бывшая хозяйка моего дома вела двойную жизнь. Все подробности — в новом дневнике. А я поехала в отпуск — лечить душу апельсинами.
Вечером:
Леля сказала, что тому мальчику из России, с заячьей губой, сделали операцию. У него все хорошо.
Вот оно — счастье.