Жаба с кошельком
Шрифт:
Та же ситуация и с адвокатами. Сколько их в Москве, понятия не имею, похоже, просто тучи, но реально вытащить из беды обвиняемого способны единицы. Например, Михаил Барщевский, он вообще не проигрывает дела. Но Миша сейчас уехал отдыхать, его нет в Москве. Пальцы листали странички. Вот! Леня Райзман! Надеюсь, он в столице. Леня способен оправдать любого, а уж невинного человека совершенно точно.
– Слушаю, – бархатным голосом ответил Ленька.
– Привет.
– О, сколько лет, сколько зим! Дашута! Ты кого-то убила и хочешь выползти сухой из воды? – загрохотал Леня.
– Нет, возьмешь дело?
– О чем речь?
– Виктория Столярова…
– Нет! Ее защищать не стану!
– Вы сговорились, что ли! – закричала я. – Сначала Ванька Плотников, потом ты, даже Аркашка отказал!
– Мы же дружили с Андреем, – тихо пояснил Райзман, – извини, не могу.
– Вика не виновата, ее оговорили!
– Пусть так, но она мне никто, а с Андрюшкой полжизни рядом прошло.
Я вышвырнула трубку в сад. Потом, испытывая угрызения совести, пошла вниз, собирать то, во что превратился верно служивший мне «Нокиа». Ну и черт с вами, ребята! Сейчас поеду в юридическую консультацию, зарулю в любую, которая попадется под руку, найму томящегося от безделья законника, пусть таскает в СИЗО для Вики сигареты и жареные куриные окорочка, пусть сидит на допросах, одним своим видом призывая милиционеров к порядку! Конечно, на суде от такого проку чистый ноль. Только суда-то не будет, потому что я за время следствия сама найду убийцу, того, кто задумал и поставил спектакль! И тогда посмотрим, как Ванька, Ленька и Аркашка станут трясти хвостами! Я абсолютно уверена, что Вика невиновна. Почему? Не спрашивайте, не знаю! Внутренний голос подсказал, а он меня никогда не подводит.
Глава 6
Сев в «Пежо», я отъехала от Ложкина и дорулила до кафе под названием «Сладкий кусочек», расположенного на Волоколамском шоссе. Дома у нас все равно не дадут спокойно поразмышлять над создавшейся ситуацией. Стоит мне уединиться в спальне, как туда начинают ломиться домашние. Задав какой-нибудь идиотский вопрос типа: «У нас есть сливочное масло?», они потом незамедлительно вопрошают: «Ты заболела? Отчего сидишь с таким видом?»
Бесполезно объяснять им, что просто я погружена в раздумья и такое выражение на моем лице вызвано не предсмертной судорогой или почечной коликой. Ну-ка вспомните скульптуру Родена «Мыслитель», вот уж у кого совершенно безумный вид, так это у голого дядьки, который подпер голову рукой. Однако ни у кого не возникает вопроса: ну почему он без одежды и отчего замер в столь неудобной позе? Нет, всем якобы сразу становится понятно: мужик задумался, небось озабочен судьбой человечества, от этого и забыл нацепить брюки. Я же, как правило, всегда сижу в джинсах, и тем не менее домашним и в голову не приходит, что обдумываю сложную проблему. Уж лучше посидеть в кафе, там никто не станет привязываться!
Я села у окна и уставилась на поток несущихся по дороге машин. На чем базируются обвинения против Вики? На том, что она, решив воссоединиться с любовником, убила богатого мужа, желая заграбастать его состояние. Значит, нужно разбить эту версию. Сначала зададим вопрос: а был ли любовник? Кто такой этот Сергей Прокофьев, таинственная личность, о которой за долгие годы знакомства Столярова ни разу не упомянула в моем присутствии. И потом, я помню, как произошла первая встреча Вики и Андрея.
Перед глазами мигом возникла картина. Вот мы все сидим в столовой и поглощаем удивительно вкусные пирожки, испеченные Катериной. Справа от меня наслаждается выпечкой приехавшая в гости Вика. Ирка вносит чайник, а за ней входит Андрей и говорит:
– Надеюсь, не помешал? Простите, ребята, заявился без звонка, ехал к себе в «Волшебный лес», мимо вас, вот и зарулил от тоски. Меня-то дома никто не ждет!
– Садись, – начинаю хлопотать я, – вон туда, кстати, это Вика.
Столярова, отчего-то покрасневшая, роняет, к огромной радости Банди, пирожок и бормочет:
– Добрый вечер.
Андрюша восклицает с жаром:
– Очень рад!
В районе десяти, уезжая, Литвинский шепнул мне:
– Вика – красавица.
А Столярова, оставшаяся у нас ночевать, вошла в мою спальню и, конфузясь, спросила:
– Он женат?
– Андрей вдовец, а что?
– Очень интересный мужчина, – покраснела она, – и внешне, и внутренне, столько всего знает! Но я бы никогда не стала иметь дело с семейным человеком. Уводить мужа от жены считаю отвратительным. А вдовец… Это мне подходит.
Так что симпатия возникла у них с первого взгляда, и роман протекал просто стремительно: через пару недель после знакомства они подали заявление в загс. На свадьбе Вика казалась такой счастливой! Хотя почему казалась? Она и была счастлива сверх меры, подобное сыграть невозможно. По логике Дегтярева и его коллег выходит, что она пошла под венец с постылым человеком, чтобы сделать больно любимому, который никак не хотел развестись с женой, но я-то была на праздничной церемонии и помню, каким восторгом сияли глаза невесты, какой нежный румянец заливал ее щеки, когда подвыпившие гости хором начинали голосить:
– Горько! Горько! Горько!
Ладно, согласна, пусть Вика изображала счастье, но каким образом она ухитрялась краснеть? Это изобразить крайне сложно. Не всем актрисам, даже очень хорошим, удается заплакать в кадре, и им приходится закапывать в глаза всякую дрянь! А тут – румянец! Нет, Вика была на самом деле счастлива.
Меня позвали свидетельницей из-за того, что судьбоносная встреча будущей супружеской пары состоялась в нашем доме. После бала, когда я усаживала Вику в машину, где уже находился слегка пьяноватый и усталый Андрюшка, Столярова обняла меня, уткнулась в шею и с совершенно несвойственной ей эмоциональностью шепнула:
– Господи, дождалась! Наконец-то! Я замужем за Андреем!
У меня из глаз чуть не хлынули слезы, лишь в тот момент до меня дошло, что Вика, как все бабы, давно мечтала о счастливой семейной жизни. Нет, абсолютно не было похоже, что невеста прикидывается, любит другого, а за этого выходит лишь из глупой мести.
– Простите, – робко спросила симпатичная официантка, – вам плохо?
Я вздохнула, вот еще одна, кому не понравилось выражение моего лица.
– Нет, мне очень хорошо!
– Извините, но у вас такая гримаса… я подумала, может, желудок болит или сердце!
– Ерунда, просто ногу натерла.
– Простите, – улыбнулась подавальщица.
– Ничего, – кивнула я, – очень хорошо вас понимаю, кому охота иметь дело со скончавшимся в кафе клиентом. Объясняй потом всем, что у вас чашки изнутри не покрыты ядом.
Девушка растерянно захлопала нагуталиненными ресницами, а я пошла к двери. Поеду к Нинке Супровкиной и попытаюсь вытрясти из сплетницы всю информацию об этом Сергее Прокофьеве. Впрочем, сначала позвоню ей.