Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров
Шрифт:
В 1241 г. он пополнил коллекцию реликвий, связанных со Страстями, выкупив у сирийских тамплиеров, державших эти вещи в качестве залога, куски Честного креста, наконечник Святого копья и еще несколько предметов. А чтобы поместить эти реликвии в рамку, достойную их ценности, он в 1242 г. предпринял все в том же королевском дворце строительство капеллы Сен-Шапель — обширной раки, одновременно ковчега и святилища. Сен-Шапель была освящена 26 апреля 1248 г., за несколько месяцев до отъезда короля в крестовый поход. «Франция становится новой Святой землей». [39]
39
Ibid. P. 142. (C. 113.)
Итак, Людовик IX был подготовлен, психологически и духовно, к крестовому походу, а его выбор и своеобразная форма, в которой был сделан этот выбор, вполне понятны без ссылок на положение в Святой земле и без предварительной консультации с папой. Тем не менее в подобном контексте решение короля Франции
Однако его инициатива не встретила отклика — ни у папы, ни у светских государей. В 1237 г. крест принял король Норвегии, и Людовик IX рассчитывал на его корабли; увы — король Норвегии отказался от своего обета. У королей Англии и Арагона были веские причины не покидать страну. Что до папы Иннокентия IV, он выказал мало энтузиазма: энциклика от 3 января 1245 г., посвященная созыву собора в Лионе, в числе вопросов, которые предстоит обсудить, упоминала крестовый поход, но в самых общих словах. Только в ходе этого собора церковь официально согласилась принять участие в осуществлении плана Людовика IX: кардинал Эд де Шатору был назначен легатом, и ему поручили проповедь крестового похода. Надо сказать, что на собор прибыло два посланника латинского Востока, настоятельно просивших о помощи.
Император Фридрих II, который был отлучен и в отношении которого обсуждался вопрос о низложении, находился вне игры. Если верить одному мусульманскому тексту, в письме, адресованном императором египетскому султану Салиху Айюбу, кое-кто усматривал настоящую измену — разглашение планов французского короля. Отношения между Фридрихом II и Людовиком IX, очень напряженные после инцидента с епископами, к тому времени постепенно вновь нормализовались. Фридриху II не было никакой выгоды отталкивать от себя короля, который в какой-то мере мог защитить его перед папой. Можно усомниться и в его желании повредить походу. Может быть, в этом письме содержался тайный сигнал султану вести себя по отношению к Людовику IX так же, как его предшественник вел себя по отношению к нему, Фридриху: сделать шаги к примирению и к достижению договоренности? [40] Что касается Людовика IX, он нуждался во Фридрихе II. Он хотел использовать порты Южной Италии и Сицилии, чтобы погрузить на суда провизию и снаряжение, необходимые для крестового похода. Кстати, в ноябре 1246 г. Фридрих II дал благоприятный ответ на письма, в которых король просил упростить пропуск через его государства коней, оружия и зерна, [41] и предоставил необходимые разрешения, чтобы с весны 1248 г. в портах Южной Италии начали отгрузку зерна. [42]
40
Cahen, Claude. Saint Louis et 1'islam // Journal asiatique. 1970. Текст опубликован и переведен в издании: Cahen, Claude. Orient et Occident au temps des croisades. Paris: Aubier Montaigne, 1983. (Collection historique.) P. 241-242.
41
Huillard-Breholles, Jean Louis Alphonse. Historia diploma-tica Friderici secundi; sive constitutiones, privilegia, mandata Ins-trumenta, qua; supersunt Istius Imperatoris et filiorum ejus. Ac-cedunt epistolae Paparum et documenta Varia. Collegit… recensuit … et notis Illustravit J.-L.-A. Huillard-Breholles. 12 Vol. Parisiis: Plon, 1852-61. Vol. VI. P. 465-467.
42
Richard, Jean. Op. cit. (прим. 32). P. 190.
Крестовый поход Людовика IX
Неудачи в дипломатической подготовке похода не обескуражили короля, который готовил свое предприятие с методичностью и упорством. Проповедь крестового похода началась только летом 1245 г., с прибытием в Париж Эда де Шатору. Людовик IX тогда планировал выехать весной 1247 г., но этот срок выдержать не удалось. Нужны были суда, провизия, деньги. Стоимость похода часто оценивают в полтора миллиона турских ливров и сопоставляют это число со средними доходами королевской казны — 250 тысяч ливров в год. На самом деле, если под первым из этих чисел понимать стоимость похода в течение тех шести лет, которые он продлится, реальная стоимость, конечно, была выше, но, с другой стороны, король и его казна взяли на себя не все бремя финансирования этого предприятия. Как бы то ни было, «ординарных» средств короля хватить не могло, нужно было прибегать к «экстраординарным». [43]
43
Jordan, William Chester. Op. cit. (прим. 29). P. 78-79.
Король должен был зафрахтовать корабли, чтобы обеспечить первый этап крестового похода — перевозку из Франции на Кипр своей армии или по крайней мере той ее части, которую он брал на себя. Он обратился в Геную и Марсель, которые предоставили четыре десятка нефов — больших круглых кораблей, способных перевозить несколько сотен пассажиров. [44] Наряду с ними мобилизовали великое множество малых судов. Многие крестоносцы выходили из положения сами, как Жуанвиль и его кузен, граф Саарбрюккенский, которые наняли в Марселе судно, чтобы перевезти их самих и их двадцать рыцарей, их оруженосцев и слуг, коней и багаж. [45]
44
Documents historiques Inedits: tires des collections manus-crites de la Bibliotheque royale et des archives ou des bibliotheques des departements. Publics par M. Champollion Figeac. 6 V. Paris: Firmin-Didot, 1841-1874. (Collection de documents Inedits sur 1'histoire de France: Melanges historiques.) T. II. 1843. P. 50-67.
45
Joinville, Jean, sire de. Vie de Saint Louis. Texte etabli, traduit, presente et annote, avec Variantes, par Jacques Monfrin. Paris: Gamier, 1995. (Lettres gothiques.) P. 57-59, par. 113. [Русский перевод: Жан де Жуанвиль. Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика / перев. Г. Ф. Цыбулько. СПб: Евразия, 2007. С. 33-34.]
Если суда были генуэзскими и марсельскими, порт отправки был назначен французский. Речь идет об Эг-Морте, новом порте, который уже несколько лет назад оборудовали на лангедокском побережье. По условиям Парижского договора от 1229 г. граф Тулузский Раймунд VII был вынужден отказаться от всей лангедокской части своего графства, где организовали два королевских сенешальства: сенешальство Каркассон и Безье и сенешальство Бокер и Ним. Теперь у Французского королевства был средиземноморский фасад, который Людовик IX хорошо сумел использовать на пользу королевства. Тем самым Эг-Морт стал символом новых средиземноморских амбиций монархии Капетингов, как торговых, так и политических.
Тыловой базой крестового похода должен был стать Кипр. Поэтому король постарался собрать там провизию, и Жуанвиля, его хрониста, восхитило зрелище этих гор из бочек вина и из зерна на равнинах Кипра. [46] Целью похода был Египет, как в 1218 г. в пятом крестовом походе и как должно было бы стать в 1202-1204 гг., если бы крестоносцы не отклонились от маршрута ради Константинополя. Никто не заблуждался насчет основной цели — ей, конечно, был Иерусалим, но тогда считали так: чтобы прочно удерживать последний, нужно поразить мусульманское могущество в самое сердце, которое находилось в Каире, Вавилоне, как его называли в текстах того времени. Порты дельты, Александрия и тем более Дамьетта, выглядели уязвимыми, и если бы франки взяли их под свой контроль, это могло бы серьезно подорвать экономические позиции султана.
46
Ibid. P. 65, par. 130-131 [С. 37]. Жуанвиль — основной проводник по крестовому походу Людовика IX.
Летом 1248 г. все было готово. 25 августа король отплыл из Эг-Морта. В Лимасол на Кипре он прибыл 17 или 18 сентября; в последующие дни острова достигли другие суда (например, судно Жуанвиля). Планировать высадку в Египте было уже поздно. Король предпочел перенести это предприятие на весну 1249 г. и перезимовать на Кипре. Это решение предполагало фрахт другого флота, что было не так просто — генуэзцы и венецианцы вели меж собой войну и придерживали корабли для себя.
Армия покинула Кипр 30 мая 1249 г. и приблизилась к Дамьетте 4 июня. Высадка произошла на следующий день. Воины, отплывшие на нефах, должны были спускаться в шлюпки, тогда как галеры могли подойти к берегу очень близко. Жан де Бомон, камерарий французского короля, описал в письме эту высадку рыцарей, которые прыгали в воду со щитом, подвешенным на шее, и копьем в руке, чтобы иметь возможность на прибрежной полосе немедленно вступить в борьбу с каирскими отрядами. Последние, малочисленные, очень скоро оставили позиции — под действием паники или по другой причине, — что позволило франкам без сопротивления занять Дамьетту. [47] На следующий день подошли корабли-юиссье, приспособленные для перевозки животных, и выгрузили рыцарских коней.
47
Comte Riant. Six lettres relatives aux croisades // AOL. T. II (1884). P. 389-390.
Король решил идти на Каир, но дельта тогда была целиком затоплена. Пришлось ждать осени, чтобы паводок на Ниле спал. Это ожидание было, конечно, досадным, но позволило брату короля, Альфонсу Пуатевинскому, привезти с Запада подкрепления (25 октября). Вместе с этими подкреплениями, рыцарями из латинских государств и военно-монашеских орденов, Людовик IX имел в распоряжении 2800 рыцарей, более 5000 оруженосцев, 10 000 пехотинцев и несколько тысяч лучников и арбалетчиков, итого около 25 тысяч человек.
Армия выступила в декабре и очень скоро встретилась с трудностями — их представляли как отряды султана, которые оказывали сопротивление и устраивали налеты на войска, так и форсирование рукавов и каналов Нила. Вопрос снабжения остро еще не стоял, потому что сохранялась связь по воде с Дамьеттой.
В феврале 1250 г. войска короля нашли брод, позволивший им занять позиции напротив египетской крепости Мансура, представлявшей собой ключ к Каиру. Но поспешная атака 9 февраля 1250 г. на эту крепость, в которую пошел авангард под командованием брата короля, Роберта д'Артуа (не слушавшего благоразумных советов, которые давали ему соратники), закончилась истреблением этого авангарда; граф был убит, как и множество тамплиеров (в том числе великий командор, брат Жиль). Мансура стала оплотом сопротивления египтян. Корабли султана перехватывали христианские продовольственные суда, шедшие из Дамьетты, что вызвало голод; к нему добавились цинга и дизентерия, и это стало уже катастрофой. 5 апреля 1250 г., попав в окружение, войска франков сдались; король оказался в плену.