Жандарм 3

Семин Никита

— Да, спасибо, — отдал я ему стакан.

Легче на самом деле не стало. В груди все еще было больно от написанных Лидой слов, но хотя бы я смог выйти из того тумана, что как вуаль закрыла мой разум.

— Ты про орден спрашивал? — решил я сменить тему, чтобы не терзать себя мыслями о Лиде.

— Да, — с готовностью кивнул Сашка.

В кабинет бочком просочился его брат, и тоже навострил уши.

— Как понимаешь, это награда за спасение губернатора и других гостей бала.

— Я слышал, к таким орденам выплата полагается.

— Может

быть, — пожал я плечами. — Как-то об этом император не упоминал.

— А какой он? Он вам лично орден вручал? — тут же загорелись глаза паренька.

И следующие пятнадцать минут меня буквально засыпали вопросами о приеме, кто на нем присутствовал, как он проходил. Один раз Сашка спросил про Лиду, но заметив, как я помрачнел, тут же сменил тему. Умный малый и приметливый. Но я был ему благодарен за такой «допрос». Пусть не сразу, но мне удалось немного отвлечься от мыслей о Лиде и сволочном деде. Но когда Сашка с включившимся в расспрос Сенькой удовлетворили свое любопытство, боль от записки Лиды накатила с новой силой. Выпитый недавно стакан водки не принес опьянения, зато дал намек на то, как можно заглушить боль. Но не напиваться же одному? Да и хотелось поделиться своей болью с кем-то. Но не с пацанами же? На ум пришел Анатолий Боголюбов. Пожалуй, единственный человек в Москве, кого я могу назвать другом.

Спустившись вниз к консьержу, у которого был единственный в доме телефон, я наудачу позвонил Анатолию. Мне повезло. Он оказался дома, что для его деятельной натуры редкость. Услышав о моем желании поговорить, Боголюбов прямо воспрял и тут же предложил встретиться в одном из ресторанов столицы. Похоже сегодня салоны «не работали» или те, что были открыты, по какой-то причине были недоступны Анатолию и тот маялся от скуки. Ничем иным я объяснить его энтузиазм не могу. Но мне это сейчас только на руку.

Когда я вошел в зал ресторана, тот уже был полон. Оно и понятно — время вечернее, уже сумерки наступили, для таких заведений — самая «горячая» пора. И если бы Анатолий меня не окликнул, то искал его взглядом я бы долго.

— Чего-то ты смурной, — откинувшись на спинку стула, протянул Боголюбов. — Я слышал, что сегодня был прием у императора, а твое участие в недавнем нападении на губернатора на всю Москву растрезвонили. Неужели огорчен, что тебя туда не позвали?

— Был я там, — буркнул я.

Анатолий удивленно вскинул брови. Но не потому, что я был на приеме, а скорее тому, что настроение у меня сейчас не то, что бывает после участия в таком мероприятии.

— Рассказывай, — когда мы сделали заказ подошедшему официанту, потребовал друг.

Хоть мне и хотелось поделиться своей болью, но с чего начать я не знал. Друг, поняв мои затруднения, молча налил нам вино и пододвинул мне бокал. Постепенно цедя напиток и изредка закусывая, я излил ему душу. Без подробностей, но суть той ..опы, в которой оказался из-за деда, передал полностью.

— Вот теперь не знаю, как быть дальше, — мрачно закончил я.

— Для начала — не хандрить, — заявил Анатолий и снова разлил нам вино по бокалам.

В моей голове уже шумело. За время моей «исповеди» мы распили полторы бутылки, причем большая часть досталась мне.

— Легко сказать, — вздохнул я. — А из-за этой дуры я лишился своего счастья!

— Все бабы такие, — пожал плечами Анатолий. — От нас им вечно что-то нужно. Беззаветно любить — это не про них.

— Лида не такая, — пьяно помотал я головой, прикладываясь к бокалу. — Да и из-за одной Старопольской вот так всех скопом... — не согласился я с другом.

— Как скажешь, — легко согласился он со мной. — Но и загонять себя не нужно.

Тут он снова сделал глоток вина и задумчиво посмотрел на меня сквозь стекло бокала.

— А знаешь, — протянул Анатолий, — я думаю, знаю, что тебе сейчас поможет.

Я тут же с надеждой посмотрел на него.

— Идем, — встал он из-за стола.

— Куда? — вырвалось из меня.

— Все вопросы потом. Еще и спасибо мне скажешь, — уверенно заявил мне друг и двинулся на выход.

Вздохнув, я залпом допил свой бокал и, пошатываясь, двинулся следом.

— Это ж бордель, — вскинул я удивленно брови, когда карета Боголюбова остановилась перед смутно знакомым мне зданием.

— Идем, — двинулся Анатолий ко входу.

— Лида меня отвергла, но кидаться из-за этого на первую попавшуюся бабу я не хочу, — замотал я головой, не торопясь покидать карету.

— Тебя никто и не заставляет, — был мне ответ.

Анатолий уже скрылся в недрах здания, и мне не оставалось ничего иного кроме как либо пойти за ним, либо отправиться домой. Домой не хотелось.

Внутри друг уже о чем-то договаривался с «мамкой», а завидев меня, махнул рукой в сторону пары бордовых диванов, стоящих в холле. Пройдя к свободному дивану, я бухнулся на него и блаженно вытянул ноги. Вот вроде и не ходил, а стресс вымотал почище иной тренировки. Через пару минут ко мне присоединился Анатолий.

— Сейчас дамы подойдут, — довольно заявил он, потянувшись всем телом.

— Я не хочу, я же говорил.

— Да тебя никто и не заставляет, — снова отмахнулся он. — Посидим. Поговорим. Женское внимание само по себе успокаивает. Да и поймешь, что твоя Лида не так уж и отличается от других девушек.

— Сравнивать шлюх и дворянку? — вскинулся я возмущенно.

— Ну, вроде слухи ходили, что и госпожа Воронцова пробовала себя на этом поприще, — хмыкнул Анатолий, — да ее папа не дал довести дело до логического завершения.

Тут я вспомнил, что действительно что-то подобное слышал ранее, и недовольно засопел, но больше спорить не стал.

Вскоре к нам подошли три молодые и очень красивые девушки. На таких посмотришь и даже не поверишь, что они занимаются торговлей собственным телом. Принарядить — так и вовсе от дворянок на различных балах отличаться не будут. Разве что поведением... и то не факт, если вспомнить ту же Старопольскую.