Жанна д’Арк. Святая или грешница?
Шрифт:
— Я не одна, за мной многие тысячи! Мы не отступим, пока не возьмем эту крепость!
Увидев ее решимость, солдаты вернулись, и крепость была взята. Движение вперед все больше замедлялось: бургундцы забирали с собой или уничтожали все припасы, промозглая осенняя погода выматывала последние силы из голодных людей. В конце ноября надолго застряли у сильной крепости Ла-Шарите, куда на помощь Жанне пришел граф Людовик де Бурбон со своим отрядом. Крепость защищали 300 человек под командованием наемника Перрине Грессара — в свое время он взял в плен де ла Тремуя, стребовал с него огромный выкуп и знал, что мстительный камергер не помилует его, поэтому держался до последнего. Осада длилась целый месяц; люди Грессара не только не сдавались, но и смело контратаковали, захватив у противника огромную бомбарду по прозвищу "Пастушка", привезенную
Зиму она провела при королевском дворе в Бурже, а на севере между тем возникла новая угроза. "Три месяца чудес" отдали королю Карлу земли на северо-востоке Франции, в Шампани и Пикардии. Ему присягнули Труа, Шалон, Санлис, Суассон, Компьен. Это ставило прегражу честолюбивым планам герцога Бургундского, который мечтал о великой державе от Северного моря до Прованса. При его отце Жане Бесстрашном эти планы начали осуществляться — были присоединены Нидерланды, к Бургундии отошли обширные районы Восточной Франции, герцог Савойский заключил с ней союз. Теперь Бедфорд пообещал Филиппу Шампань, но присутствие там французских войск портило все дело, разрывая "Бургундскую империю" пополам. Герцог надеялся вернуть себе шампанские города, подкупив их власти и запугав жителей. Кое-где это удалось, но Компьен оставался непреклонным, его население было настроено резко против бургундцев. Между тем этот город находился на перекрестке главных дорог Северной Франции, и обладание им было чрезвычайно важно.
Перемирие 28 августа отдавало город бургундцам, но его жители не желали мириться с этим. Отказались они и принять королевский гарнизон, не без оснований считая, что он может предать их врагу. Капитану Гийому де Флави пришлось согласиться с мнением горожан. Тогда уполномоченный короля граф Клермон предложил герцогу Филиппу самому "урегулировать" ситуацию в Компьене, то есть захватить его. С наступлением весны к городу стали стягиваться бургундские отряды. Оборона Компьеиа была не такой важной для исхода Столетней войны, как оборона Орлеана, но она много значила для отношений между Францией и Бургундией и готовности последней к соглашению с королем. Понимая это, Жанна жаждала принять участие в этой кампании, которой предстояло стать для нее последней. Она знала, что король будет чинить ей препятствия, поэтому взяла с собой только добровольцев, преданных лично ей — несколько сотен солдат. Из капитанов с ней пошли Амбруаз Лоре и Потон де Сентрай, его неразлучный спутник Ла Гир воевал в это время в Нормандии.
В конце марта отряд Жанны добрался до города Ланьи, в окрестностях которого уже давно орудовала интернациональная банда английских и французских дезертиров, не дававшая покоя жителям. По их просьбе Дева напала на грабителей и легко рассеяла их; главарь шайки Франке из Арраса был схвачен и отдан горожанам для справедливого суда. Выслушав рассказы о злодениях наемника, Жанна не стала проявлять обычное милосердие и согласилась со смертным приговором. За это руанский трибунал после обвинил ее в убийстве, хотя такие негодяи, как Франке, находились вне закона, и с ними при поимке мог расправиться любой. Там же, в Ланьи, она совершила настоящее чудо, о чем мы знаем из материалов того же трибунала: "Спрошенная о возрасте ребенка, коего она оживила в Ланьи, она ответила, что ребенок был трех дней от роду; и его поднесли к образу Богоматери в Ланьи, и Жанне сказали, что юные горожанки пребывали подле сего образа и чтобы она изволила пойти туда и молить Бога и Богоматерь, дабы они даровали ребенку жизнь. Тогда она пошла вместе с другими девушками и молилась, и наконец жизнь появилась в ребенке, каковой трижды зевнул и был окрещен. Затем он сразу же умер и был погребен в освященной земле. Как говорили, он уже три дня не подавал признаков жизни и был черен, как туника названной Жанны".
Как ни толкуй этот эпизод, он свидетельствует о стихийно возникшем в народе культе Девы, которой приписывались самые невероятные способности. Чудесное оживление и расправа над бандитами привели к тому, что местные жители стали массово вступать в войско французов, которое достигло почти 2000 человек. Это вызвало тревогу не только бургундцев, но и англичан,
Оставалось ждать и надеяться, что французы потерпят поражение под Компьеном и город перейдет в руки бургундцев. На помощь последним англичане выслали небольшой отряд лучников. В апреле к городу подпушил бургундский авангард под командованием одноглазого Жана Люксембургского, графа Линьи. Сам герцог Филипп с основными силами подтягивался с севера, не особенно торопясь — осада обещала быть долгой. 14 мая Жанна со своим отрядом прорвалась в осажденный город Оказалось, что там уже находится архиепископ Реньо де Шартр, прибывший по приказу короля с какой-то миссией, суть которой он ей не открыл. Возможно, речь шла об очередных переговорах с бургундцами, но в присутствии Жанны они вряд ли могли бы состояться. Впрочем, она не сидела в городских стенах, а сразу бросилась в соседние крепости искать помощи. Ее ждало разочарование: сильнейший в окрестностях гарнизон Суассона, прежде подчинявшийся королю, перешел на сторону герцога. Тем временем Филипп подошел к Компьену и внезапным ударом захватил одно из укреплений.
Жанна поспешила обратно, и 23 мая ее отряд вновь прорвался в Компьен. Архиепископа уже не было — вероятно, его загадочная миссия была выполнена. Капитан Гийом де Флави рассказал ей, что враги расположились на противоположном, северном берегу Уазы. Слабое место их позиций — укрепление Марии к северо-западу от города, где стоял отряд бургундских наемников, возглавляемый капитаном Нуалем. Они не горели желанием сражаться, поэтому решительный удар мог заставить их отступить. Тогда расположившиеся рядом англичане оказались бы зажаты между отрядом Жанны, городскими стенами и рекой. Их разгром мог разрушить всю оборону противника.
Флави одобрил план Жанны, но попросил времени на подготовку. Вылазку назначили на пять часов пополудни, а пока она отдала своим людям распоряжения и отправилась помолиться в приходскую церковь Сен-Жак. Находившиеся там люди обратили внимание на ее грустный вид и после службы подошли, чтобы спросить, что с ней случилось. С трудом подыскивая слова, она ответила:
— Друзья мои, я уверена, что сегодня меня предадут и продадут, и я знаю людей, замысливших это. Скоро я не смогу больше служить моей милой Франции, ибо буду отдана в руки смерти.
После событий того злосчастного дня эти слова передавал и из уст в уста, воспринимая их как пророчество, хотя подобное Жанна говорила уже не в первый раз. Пророческим можно назвать все ее поведение в предыдущие месяцы — она будто чувствовала, что ее миссия подходит к концу и разрывалась между покорным принятием своей участи и жаждой жить, вполне естественной для юной девушки. Спокойная сосредоточенность перемежалась у нее с периодами уныния, плохого самочувствия и покаянных настроений. По-видимому, в этот период она снова начала слышать голоса, хотя определенно начала говорить об этом только в плену.
Ровно в пять часов Жанна во главе своего отряда из шестисот бойцов выехала из городских ворот и направилась к Марии, миновав подъемный мост. Впереди скакала Жанна в своих белых доспехах на сером в яблоках коне, за ней — ее брат Пьер, д’Олон, капитан де Флави и командир взвода итальянских наемников Баретта. Увидев их приближение, бургундцы начали поспешно отступать. Все шло по плану, и вдруг с правой стороны появился большой вражеский отряд. План вылазки явно срывался, и французы могли сами оказаться в ловушке, которую они готовили неприятелю. Увидев это, Флави повернул коня и помчался назад к крепости, его воины последовали за ним, бросив отряд Жанны. Ей осталось только сдерживать натиск врагов, чтобы ее люди успели добраться до моста. Поняв ее замысел, к ней присоединились брат и еще несколько человек. Орудуя мечами, они сумели задержать нападавших, и солдаты уже достигли моста. Пора было следовать за ними. И тут случилось такое, что ни она, ни ее соратники не поверили своим глазам. Добравшийся до городских ворот капитан торопливо махнул рукой, и мост начал медленно подниматься на цепях. Успевшие добежать воины цеплялись за него, некоторые падали в воду и камнем шли ко дну.