Жанна д’Арк. Святая или грешница?
Шрифт:
Смерть Жанны д’Арк на костре. Художник Г.-А. Штильке
Скорее всего, обгорелые останки Жанны в самом деле бросили в реку, чтобы они не стали предметом поклонения. Однако французы не могли смириться с тем, что их героиня не нашла себе достойного упокоения. Периодически возникали слухи об обретении мощей Орлеанской Девы, и наконец в 1867 году на чердаке парижской аптеки нашли мешочек с костями, на котором было написано: "Останки, найденные на месте сожжения Жанны д’Арк 30 мая 1431 года". Откуда взялся мешочек, никто объяснить не мог, но церковь оперативно признала реликвию подлинной. Поместить ее в храме до официальной канонизации не могли, поэтому передали в городской музей Шинона. И правильно сделали: радиоуглеродный
Любителей сенсаций волнует не только судьба останков Жанны, но и более жгучая тайна — была ли она вообще сожжена? Первые сомнения на этот счет возникли еще в XVIII столетии, а позже сложились в целую теорию, названную "сюрвивизмом" от французского survivre (выжить). Одним из ее горячих сторонников был все тот же Робер Амбелен, изложивший в своих книгах практически все доказательства чудесного спасения. Надо сказать, их не очень много, и главное — история авантюристки Жанны дез Армуаз, к которой мы еще вернемся. Хотя она сама призналась в обмане, сюрвивисты продолжают считать ее подлинной Жанной, исходя из ее признания родственниками и знакомыми Орлеанской Девы. Но как ей удалось спастись от костра? Одни утверждают, что вместо Жанны сожгли другую женщину, а чтобы скрыть это, окружили костер плотным кольцом солдат, а жертве надели на голову бумажный колпак, опоив при этом дурманящим зельем. Амбелен даже попытался объяснить историю с несгоревшим сердцем, сославшись на сообщение Светония о древнем яде, который якобы делал сердце человека твердым, как камень. На самом деле казнь, как уже говорилось, наблюдало множество людей, которые хорошо видели и слышали Жанну, и никто из них не усомнился в том, что она настоящая.
По другой версии, англичане не решились казнить Жанну публично, боясь то ли какого-нибудь чуда, то ли нападения ее сторонников, то ли вообще народного восстания. Ее упрятали в тюрьму и там тайно отравили. Есть и третья, совсем уж нелепая версия — никакой казни вообще не было, поскольку в руанских архивах не сохранился отчет о ней (не сохранились, правда, и многие другие документы XV века, да и более поздних эпох). Но если Жанна выжила, кто организовал ее спасение, если все судьи и тюремщики были резко настроены против нее? У сюрвивистов готов ответ и на это: это сделали могущественные сторонники Девы, к которым причисляют то королеву Иоланду Арагонскую, то короля Карла VII, то даже самого Бедфорда или его супругу Анну, которая вела будто бы тайные переговоры с французским двором. Есть и версия о причастности к делу губернатора Руана, которого Карл шантажировал жизнью его племянника, находящегося в плену.
Но все эти увлекательные предположения разбиваются о три простых факта. Первое: все люди того времени верили, что на площади Старого рынка была сожжена именно Жанна д’Арк, ее друзья много лет горевали из-за этого, а враги злорадствовали, то и другое многократно зафиксировано в источниках. Второе: в ее спасении не был заинтересован никто (кроме, конечно, простых людей, но их в расчет не брали) — ни король Франции, ни его придворные, ни церковь, ни тем более английские военачальники. Третье: если бы она действительно выжила, она непременно проявила бы себя в последующих событиях — и, конечно, не так бездарно, как дама дез Армуаз. К сожалению, романтическая история об избавлении ее от костра не имеет под собой никаких оснований. Жанна погибла именно так, как при-пято считать, дав своей смертью и современникам, и людям будущих эпох не менее важный урок, чем до этого своей жизнью.
Глава шестая
ЗА СМЕРТЬЮ — БЕССМЕРТИЕ
Сожжение Жанны как громом поразило многих французов. Они до последнего надеялись, что их Дева вырвется из вражеских рук и продолжит начатое ей дело освобождения родины. Теперь их охватила растерянность быть может, ее гибель означает, что она не была послана Богом? А может быть, Он отвернулся от Франции?
Напротив, в стане врагов царила радость. Епископ Винчестерский, герцог Бедфорд и их французские подручные торопились закончить начатое, очернив Жанну в глазах народа. Через неделю после ее казни. 8 июня 1431 года, английский королевский совет, заседавший в Руане, отправил европейским монархам манифест о "справедливом наказании лжепророчицы, сеявшей смуту в нашем Французском королевстве". Вскоре похожее послание было отправлено знати и городам Франции, а Парижский университет ознакомил с ним папу римского Евгения IV. В городах, подвластных англичанам, церковь устраивала торжественные молебны и шествия, посвященные избавлению от "еретички". В пути процессия останавливалась, и священники торжественно предавал и проклятию и саму "так называемую Деву", и всех, кто верит в ее богоизбранность. Последних ждали
Все эти меры должны были подготовить общественность к коронации Генриха VI в качестве короля Франции. Десятилетний монарх решился наконец покинуть Кале, и 16 декабря состоялся его торжественный въезд в Париж. Для народа устроили праздник, на огромных вертелах жарили целых быков, на улице Сен-Дени были сооружены два фонтана, бьющие молоком и вином. Пышный кортеж короля сопровождали 25 горнистов и столько же герольдов с гербами и знаменами, его носилки несли восемь силачей, а за ними шли истинные правители — Бедфорд и кардинал Винчестерский. После коронации в соборе Нотр-Дам праздничная процессия отправилась в Лувр, где был устроен пир на 600 персон. К огорчению устроителей, туда проникли всякие темные личности, а вот многие из приглашенных не явились. Особенно огорчило англичан отсутствие герцога Бургундского, который явно начал дистанцироваться от своих английских союзников.
В Туре, ставшем временной столицей Карла VII, тоже были те, кто радовался смерти Жанны. Одним из них был, конечно, ее давний ненавистник Жорж де ла Тремуй, но радость его оказалась недолгой. В 1433 году ко дворцу прибыл коннетабль Ришмон, помирившийся наконец с королем стараниями канцлера Реньо де Шартра, уставшего от самоуправства ла Тремуя. Уже в следующем году камергер был брошен в тюрьму по обвинению (скорее всего, справедливому) в расхищении королевской казны. Позже его освободили и даже отдали назад отобранные поместья, но прежнего влияния он уже не вернул. Властный Ришмон отодвинул от кормила государства и архиепископа Реймсского, заявив ему: "Ваше дело — молиться, а не управлять". Натерпелся от коннетабля и сам король, терпеливо выносивший его грубость и упрямство. По крайней мере, Ришмон был талантливым военачальником и стойким противником англичан.
На фронтах Столетней войны царило затишье, но именно в это время французам удалось одержать крупную и причем бескровную победу — герцог Бургундский перешел наконец на их сторону. Одним из поводом для этого стала смерть его сестры Анны, вышедшей замуж за Бедфорда, — говорили, что герцог-садист уморил ее голодом, а очень скоро женился на родственнице графа Люксембургского, даже не сообщив об этом его сюзерену, герцогу Филиппу. Это не могло понравиться бургундцу, но истинной причиной стало его понимание того, что власть англичан во Франции подходит к концу. Карл VII продолжал укреплять свое положение: в 1434 году он заключил союз с германским императором Сигизмундом, поставившим Бургундию перед угрозой войны на два фронта. Военные кампании и так опустошили казну герцога, из-под власти которого грозили уйти не только французские, но и фламандские владения.
В августе 1435 года в Аррасе герцог Филипп встретился с посланниками французского короля — Артуром де Ришмоном и герцогом Бурбонским. На международном совещании присутствовали император, герцог Савойский, представители папы римского, Кастилии и даже Польши. Была там и английская делегация, которая всячески пыталась удержать герцога от примирения с Карлом. Кардинал Винчестерский напомнил ему о клятвенном обещании отомстить убийцам отца, данном после трагедии на мосту Монтеро. Но это было тщетно, и англичане в бессильной злобе покинули переговоры. Папский легат освободил герцога от клятвы, а Карл через своего уполномоченного принес церковное покаяние за свое участие в убийстве. После этого, 21 сентября, был подписан договор о "дружбе, согласии и единстве" двух государей. Герцогу Бургундскому были отданы области Артуа и Пикардия, графства Оксер и Макон, но он возвращал королю все остальные занятые им области. Был решен, хоть и негласно, и вопрос о Париже. Весной 1436 года армия коннетабля Ришмона окружила столицу, не пропуская к ней английские подкрепления. 13 апреля парижский гарнизон капитулировал, и Ришмон вошел в освобожденный город.
Именно в это время жители Франции с удивлением услышали, что их Дева жива. В мае она объявилась в деревушке Гранж-оз-Орс близ Меца в привычном всем виде — коротко стриженная девушка в латах, на коне и с оружием. Не вдаваясь в подробности, она рассказала крестьянам, что сумела спастись от костра благодаря влиятельным заступникам. Ее радостно приняли в Меце, мэр города подарил ей крупную сумму. Услышав о ее появлении, из Домреми поспешили навстречу братья Жанны Жан и Пьер. Старший из них, приняв пожалованную королем фамилию дю Лис, был в это время бальи (королевским наместником) в провинции Вермандуа. Младший, простой солдат, недавно освободился из бургундского плена и отчаянно нуждался в деньгах. Тут случилось то, что по сей день питает фантазии сюрвивистов — оба брата признали "сестру" и согласились ей помогать. В чем причина этого — если, конечно, не рассматривать ту почти невероятную версию, что Дева осталась жива? Обмануться Пьер с Жаном не могли они хорошо помнили, как выглядела Жанна, и с момента их расставания прошло всего пять лет. Может быть, практичные крестьяне польстились на обещанную им выгоду? Самозванка могла соблазнить их перспективой совместных "гастролей" по Франции со щедрыми пожертвованиями от благодарных обывателей. Конечно, Жан и так был неплохо устроен, но денег, как известно, много не бывает.