Жанна д'Арк
Шрифт:
Кажется, никто лучше Жана Паскереля, капеллана Жанны, не подытожил все толки и слухи о ее подвигах: "Никогда до того не видели ничего подобного тому, что вы сделали; ни в одной книге не описаны подобные деяния". Итак, Жанна появляется перед дофином в этой ауре победы; Жанна сознает, что, освободив Орлеан – как она и обещала, – она дала "знамение", которого от нее все требовали. Но Жанна не собирается почивать на лаврах, она знает, что ее миссия еще далеко не завершена. "Я первая поставила наверху лестницу в бастиде, что в конце Орлеанского моста", – заявит она позднее. Она выиграла сражение, потому что рисковала своей жизнью, и ее жизнь будет вновь на чаше весов. Мы не можем не оценить ее личный вклад в освобождение Орлеана и то, как трижды только благодаря ее усилиям была одержана победа. В Лоше все повторилось – именно ее решимость
Как же наилучшим образом использовать победу при Орлеане и освобождение города? Очевидно, что с точки зрения стратегии необходимо наступление на Шартр, Нормандию и даже на Париж. Тем более что с этого момента численный состав французских отрядов растет выше всех ожиданий. Мы располагаем записью о решении герцога Бретонского; он сообщает Жанне, что не может приехать лично – из-за "немощного состояния здоровья" – и поэтому посылает своего сына с вооруженным подкреплением. Гобер Тибо, один из тех, кто впоследствии оставит нам свои воспоминания, так писал о воинах Жанны: "Их оказалось много, потому что все следовали за ней". Победы Девы буквально гальванизировали страну.
Орлеанский Бастард недвусмысленно высказался о принятом решении:
"Я вспоминаю, что после победы (при Орлеане), о которой я говорил, принцы королевской крови и капитаны хотели, чтобы король направился в Нормандию, а не в Реймс; но Дева всегда считала, что нужно идти в Реймс, дабы миропомазать короля, и приводила доводы, говоря, что, как только король будет коронован и миропомазан, мощь неприятеля станет постоянно убывать и в конце концов враг не сможет вредить ни ему, ни королевству. Все с ней согласились".
Но в присутствии короля Жанне пришлось твердо настаивать на своем. Тот же Бастард описывает Жанну в замке Лош в тот момент, когда король в своих покоях держит совет с приближенными, среди них находятся Кристоф д'Аркур, Жерар Машэ (епископ Кастра), Робер Ле Масон (канцлер Франции):
"Перед тем как войти. Дева постучала в дверь, а войдя, пала на колени, обняла ноги короля и сказала следующие слова или сходные с ними: "Благородный дофин, не собирайте более так часто столь долгих советов, но как можно скорее поезжайте в Реймс, чтобы получить достойную корону".
Именно тогда Кристоф д'Аркур задал вопрос Жанне, которая возбуждала его любопытство: он не сомневается в том, что ею руководит Божественное Провидение, но ему не терпится узнать, как, каким образом, действует этот таинственный "совет", на который она постоянно ссылается. Король также настаивает на ответе, который Жанна, немного смутившись, дала незамедлительно.
"Когда дело не ладилось, потому что не хотели довериться ей в том, что ей было сказано именем Бога, она удалялась и молилась Богу, жалуясь Ему, как ей трудно заставить поверить своим словам тех, с кем она говорит; и после произнесения молитвы, обращенной к Богу, она слышала голос, обращенный к ней: "Дочь (Господа Бога), ступай, иди, я приду тебе на помощь, иди". И слыша этот голос, она испытывала большую радость, и ей хотелось постоянно находиться в этом состоянии…Повторяя таким образом услышанные слова, она необычайно радовалась, подняв глаза к небу".
Жанна добилась того, что с ее мнением согласились, и это ей, по-видимому, удалось сделать за время пребывания в замке Лош. Долгие переезды, которые она затем совершает, непосредственно связаны с подготовкой к новым военным действиям, которые она собирается предпринять, так как, несомненно, именно после 23 мая она отправляется к герцогу Алансонскому в Сен-Флоран-ле-Сомюр. К тому времени у герцога развязаны руки; выкуп за него выплачен, но, возможно, его супруга страшится дальнейших событий. Она только что заплатила столь крупную сумму, и не ей ли умолять своего супруга более не сражаться. Но Жаннетта успокоила ее: "Госпожа, не бойтесь, я верну его вам в добром здравии и в том же состоянии – или даже в лучшем, чем теперь!"
Получив это ободряющее заверение, герцог и герцогиня Алансонские расстались. Затем мы находим Жанну в Сель-ан-Берри, куда также направился герцог "с очень крупным отрядом"; он даже сыграл партию игры в мяч с юным Ги де Лавалем – речь идет о дворянине, присоединившемся со своим братом Андре к королевской армии. Ги де Лаваль пишет матери – и это письмо сохранилось – об оживлении, царившем на дороге из Сель-ан-Берри в Сент-Эньян, где находился король:
"Здесь говорят, что монсеньор коннетабль ведет 600 вооруженных людей и 400 лучников, и что Жан де Ла Рош тоже идет, и что никогда еще у короля не было такой большой армии, какую ожидают здесь, и никогда люди так охотно не шли на дело, как сейчас".
Юноша с воодушевлением рассказывает, как в Лоше он встретился "в замке с монсеньером дофином. Это очень красивый и любезный господин, прекрасно воспитанный, ловкий и проворный для своего возраста; ему, должно быть, около семи лет" (имеется в виду будущий Людовик XI [50] , которого Жанна тоже, возможно, видела во время своего пребывания в городе). Через всю свою жизнь он пронесет это свое детское воспоминание о встрече с Жанной и станет единственным из наших королей, выказавшим хоть какую-то признательность Жанне; он назовет ее именем двух из своих дочерей, законнорожденную и внебрачную (хотя, по правде говоря, имя Жанна в то время было довольно распространено).
50
Людовик XI (1423 – 1483) – французский король с 1461 г., сын Карла VII, под руководством которого французы победоносно завершили Столетнюю войну. Людовик при жизни отца участвовал в мятежах, направленных против усиления власти Карла VII. Однако, став королем, Людовик XI проводил последовательную политику дальнейшего укрепления политической централизации во Франции. В 1474 – 1477 гг. добился с помощью швейцарских наемных войск победы в бургундских войнах, в результате чего присоединил к королевскому домену герцогство Бургундское, покончив с опасным политическим сепаратизмом бургундских герцогов. Людовик XI оказывал покровительство развитию городов во Франции, так как они были важнейшими источниками поступления средств в казну. Деятельность Людовика XI во многом создала предпосылки для развития абсолютизма во Франции.
Для Ги де Лаваля встреча с Жанной Девой тоже была событием. Жанна послала его бабке Анне де Лаваль, вышедшей замуж за Дюгеклена [51] , "маленькое золотое колечко"; она понимала, что это слишком скромный подарок, но считала его знаком уважения и почтения к прославленной даме и доблестному воину, ее супругу. Ги в восторге от Жанны:
"Дева оказала очень хороший прием моему брату и мне, она была в боевом снаряжении, только голова оставалась непокрытой, в руке она держала копье. После того как мы приехали в Селль, я отправился к ней в дом, чтобы повидаться; она приказала принести вина и сказала, что скоро угостит меня вином в Париже. И кажутся божественными ее поступки, и радостно видеть и слышать ее".
51
Бертран Дюгеклен (1344 – 1380) – французский полководец, главнокомандующий (коннетабль) Франции при Карле V Мудром. Во многом благодаря его неординарной военной тактике и способности использовать поддержку горожан в борьбе против английской власти французы добились в 70-х гг. XIV в. временного успеха в Столетней войне. Бертран Дюгеклен происходил из не слишком высокородного рыцарского семейства в Бретани. Назначение его коннетаблем уже по этой причине вызвало недовольство высшей французской знати. Однако Карл V высоко ценил его военные заслуги и даже приказал похоронить Дюгеклена в усыпальнице французских королей монастыре Сен-Дени.
Он описывает ее с восхищением и даже горячностью:
"Я видел, как она, в доспехах и при полном боевом снаряжении, с маленькой секирой в руке, садилась у выхода из дома на своего огромного черного боевого коня, который пребывал в большом нетерпении и не позволял оседлать себя; тогда она молвила: "Отведите его к кресту", который находился перед церковью на дороге. Затем она вскочила в седло, а он не шелохнулся, как если бы был связан. И тогда она обернулась к церковным вратам, находившимся совсем близко от нее: "А вы, священники и священнослужители, устройте процессию и помолитесь Богу". И тогда она отправилась в путь, приговаривая: "Спешите вперед, спешите вперед". Миловидный паж нес ее развернутое знамя, а она держала в руке секиру. Ее брат (Пьер или Жан?), прибывший неделю тому назад, уехал вместе с ней, он был в доспехах и вооружен…"