Жанна д'Арк
Шрифт:
Следует также упомянуть третье послание, направленное архиепископом Реймским Реньо де Шартром жителям города Реймса, где говорится, что Жанна-де и попала в плен под Компьенем потому, что "она относилась без доверия к любым советам и поступала лишь по своей воле". Задним числом архиепископ обнаружил у Жанны различные недостатки: "Ее обуяла гордыня, она носила роскошные одежды и следовала не велениям Господа, но действовала по своей прихоти". При этом именно Реньо де Шартр разыскал "молодого пастушка в городах Жеводана, говорившего то же, что и Дева", дабы заменить ее; речь идет о несчастном пастухе Гийоме, считавшим себя боговдохновенным. Сравнивая его с Жанной, архиепископ
И вновь мы слышим властный голос Королевского совета, перекрывший голоса людей "ратных подвигов". Упомянем, что в мае Реньо де Шартр провел некоторое время с Жанной; с ее помощью вместе с графом Вандомским Людовиком Бурбоном была предпринята попытка наступления на Суассон, потерпевшая провал из-за предательства Гишара Бурнеля. Как только стало известно о сдаче города Шуази-о-Бак, эти два сеньора тотчас же отступили. Они решили отправиться в долину Марны, в то время как Жанна вернулась в Компьень, чтобы попытаться ободрить горожан и предотвратить с помощью небольшого отряда пьемонтцев неизбежную осаду. Несомненно, среди окружения Карла VII партия осторожных взяла верх.
От Больё до Руана
Жанну, ее интенданта Жана д'Олона вместе с его братом Потоном Бургундцем и родным братом Жанны Пьером перевезли в крепость Клэруа. Как мы уже упомянули, Лайонел Уэмдонн, который взял с Жанны слово, был наместником Жана Люксембургского, во власти которого, следовательно, отныне находится пленница. Странное совпадение: оба эти человека были изуродованы. Лицо Уэмдонна обезображивал шрам – Потон де Ксентрай нанес ему удар секирой шестью годами ранее, в 1423 году, в Аррасе. На следующий год во время другого сражения – в Гизе – он получил увечья "руки и ноги". Жан Люксембургский в 1420 году потерял глаз в Шампани, но тем не менее оставался доблестным воином. 21 августа 1421 года сей храбрый воин готовился посвятить в рыцари герцога Бургундского, страстно того желавшего. Однако в этот же день во время боя с людьми дофина при Мон-ан-Вимё Жан Люксембургский снова был, как записано в хронике, "поражен в лицо со стороны носа".
Пьер Роколь, оставивший нам историю Жанны-пленницы, датирует выезд из Клэруа 26 мая. Накануне, 25 мая, отмечали праздник Вознесения, следовательно, в этот день соблюдалось перемирие; а 26 мая бургундцы заняли новые позиции вокруг Компьеня: Филипп Добрый разместился в аббатстве Сен-Корней (святого Корнелия), Жан Люксембургский обосновался в Марни. Он решил заключить пленницу, за которую мог при всех обстоятельствах получить крупный выкуп, в замке Больё-лэ-Фонтен, захваченном им в начале 1430 года. Затем замок был передан во владение Лайонелу Уэмдонну.
Итак, Жанну с братом Пьером, а с ними Жана д'Олона перевезли в Больё, находившийся примерно в десяти километрах от Нуайона. Вошло в традицию считать, что во время этого сорокакилометрового пути они сделали остановку в замке Бовуар, расположенном неподалеку от деревушки Элинкур, где находился монастырь святой Маргариты. Вполне возможно – и это тоже вошло в традицию, – что Жанна попросила и получила разрешение пойти преклонить колени, дабы почтить ту, чей голос, как она говорила, она слышала.
В наши дни в Больё показывают подземелье – а в XV веке это цокольная часть башни, – где, по всей видимости, поместили Жанну, впрочем, ненадолго, так как произошло неожиданное событие. 6 июня Филипп Добрый направлялся в Нуайон со своей супругой Изабеллой Португальской, выразившей желание повидать узницу. За Жанной послали, и, вероятно, она предстала перед очами герцога и герцогини в епископском дворце, неподалеку от собора. Известно, что епископ Нуайона Жан де Майи примкнул к бургундцам, а, следовательно, и к королю Англии; впрочем, речь о нем впереди. У нас нет никаких свидетельств о том, как прошла встреча между двумя женщинами, и за неимением подробностей мы можем лишь присоединиться к недавно высказанному мнению: возможно. Изабелла Португальская испытывала какое-то чувство сострадания к Жанне. Она недавно вышла замуж и была на пятом месяце беременности, когда из Перонна, где находилась с начала наступления на Компьень, направилась в Нуайон. Итак, вполне возможно, ее мнение повлияло на выбор другого местопребывания для пленницы, которую перевезли в замок Боревуар, значительно больший и лучше приспособленный для проживания, чем крепость, где женщина не могла чувствовать себя в безопасности в окружении солдатни.
Для Жанны пребывание в Больё-лэ-Фонтен было отмечено неудавшейся попыткой побега; мы охотно разделяем точку зрения, согласно которой пленница предприняла эту попытку после возвращения в Нуайон, когда узнала, что вскоре ее отвезут еще дальше и разлучат с братом и интендантом. Во время процесса зайдет речь и о побеге, о котором Жанна скажет: "Находясь в замке, я заперла бы моих сторожей в башне, если бы не привратник, который повстречался на моем пути и увидал меня". За неимением других сведений, можно предположить, что Жанна надеялась, заперев сторожей, освободить двух своих товарищей. Попытка к бегству закончилась неудачей – пленницу перевезли в Боревуар, вероятно, в первой половине июня 1430 года.
Попутно возникает вопрос, почему ни один хронист не рассказывает о второй встрече Жанны с герцогом и герцогиней Бургундскими в Нуайоне. Мы знаем, что при этом присутствовал граф Люксембургский со своей супругой Жанной де Бетюн. Тем временем 22 июня Парижский университет вновь направляет послание герцогу Бургундскому с требованием передать пленницу на его суд. На этот раз университет представляет тот, с кем Жанне предстоит очень скоро познакомиться, – епископ Бове Пьер Кошон, изгнанный из своей епархии, ведь ему пришлось поспешно покинуть Бове, так же как он покинул Реймс, при известии о приближении французской армии.
В тот день, когда стало известно о пленении Жанны, то есть 26 мая, Пьер Кошон находился в Кале. Поскольку он входил в число советников и близких друзей герцога Бедфорда, нет никаких сомнений в том, что сразу же появились замыслы и начали разрабатываться планы, как скорее передать пленницу в руки англичан и господ из Парижского университета. Совершенно очевидно, что Филипп Добрый не очень-то спешил с ответом на послание. И если вспомнить, как радовался герцог, когда Жанна после своего пленения была перевезена к нему, приходишь к мысли, что две женщины, находившиеся в Нуайоне вместе с герцогом, вероятно, как-то повлияли на него и вызвали прилив великодушия. Жанна подтвердила, что супруга Жана Люксембургского, встретившись с ней в замке Боревуар, отнеслась к ней с симпатией.
Довольно точно можно воссоздать этапы пути от Больё-лэ-Фонтена в Боревуар, пути в шестьдесят километров. Предполагают, что сделали остановку в замке Гам, где значительно позже будет заключен другой знаменитый пленник – будущий Наполеон III. Затем, видимо, двинулись дальше – через Сен-Кантен, и, возможно, Жанна видела великолепную церковь, спасенную в XX веке буквально в последний момент: когда в конце мировой войны 1914-1918 гг. французская армия подошла к ней, церковь оказалась полностью заминированной и должна была взлететь на воздух, как замок Куси, не избежавший этой участи.