Жар огня

Вудворт Франциска

Убежденность оборотня подняла мой моральный дух. А ведь правда! Чего это я? И раньше знала, что Темный за мной охотится. Дарина говорила непонятно, но об опасности не было ни слова. Чего я боюсь? В жизни есть вещи пострашнее смерти.

Встряхнувшись, я послала Сандру благодарную улыбку, и мы пошли искать нашу аудиторию.

Новая группа приняла нас с тигром доброжелательно. Конечно, не как наш бывший курс, но и не холодно, как меня поначалу. Новые предметы, преподаватели, и к обеду даже неприятный осадок от предсказания исчез. В столовой мы с Сандром, не задумываясь, по привычке сели к Синте с подругами. Старший курс появился чуть позже,

и к нам с довольной миной присоединился Кайл, отделившись от своей компании. Мы и раньше частенько обедали в таком составе: после совместной поездки в театр рыжий переселился за наш столик, только тогда Харн не косился так часто в нашу сторону.

Во время обеда разговор опять свернул на тему видения Дарины. На этот раз я более спокойно восприняла обсуждение предсказания. Кайл бросал на меня встревоженные взгляды, но если честно, меня больше волновала следующая лекция, которую должен был читать Тень. Мне не сиделось на месте, и я бросала на Сандра нетерпеливые взгляды. Тот, видимо, понял, так как его глаза заискрились весельем, и он стал больше налегать на еду, а не разговоры и быстро расправился со своей порцией.

Когда мы с тигром уже уходили, Харн сделал знак подойти к нему.

— Лоран, в следующий раз я бы хотел видеть тебя за нашим столом, — мягко, но непреклонно произнес он.

Не став спорить, я достала блокнот:

«У Дарины было видение», — и дословно передала его. Пусть лучше подумает об этом, чем о том, где и с кем я сижу.

Пока Харн осмысливал информацию, появилась прекрасная возможность улизнуть, чем я и воспользовалась.

Никогда еще я не ждала звонка на лекцию с таким нетерпением. Сандр вовсю зубоскалил, рассуждая на тему, чем мальчики отличаются от мужчин. По всему выходило, что пока первые ходят кругами вокруг понравившейся девушки, последние просто окольцовывают ее без долгих разговоров. Бросаемые им намеки были настолько прозрачны, что я злилась, а еще чувствовала себя неуютно, ведь все не совсем так, как он думает.

Прозвенел звонок, и мое сердце ухнуло вниз.

— Не переживай, идет, — наклонился ко мне Сандр, подмигнув. Вот же паяц!

Дверь распахнулась, и с появлением лорда Хэйдеса в еще недавно шумной аудитории повисла тишина. Я буквально поедала его глазами, но на меня Глава Тайной канцелярии не смотрел. В белой преподавательской мантии он выглядел строгим и недоступным.

Пройдя за кафедру, Тень обвел взглядом присутствующих, поздоровался и разрешил садиться. Хотела бы я сказать, что его взгляд задержался на мне, но нет, он скользнул так же, как и по остальным. Не знаю, чего я ожидала, но почему-то стало неимоверно трудно смотреть на него, и я опустила взгляд — чтобы при следующих его словах тут же встревоженно посмотреть снова.

— Все вы знаете, что Академию не так давно посещали гости из Темной империи, — начал свою лекцию лорд Хэйдес. — Поэтому поговорим о культе Мороса. Что вам известно о нем?

Поднялся лес рук, и Тень дал слово адептам.

— Возник в смутные времена.

— Высшие жрецы способны управлять тьмой.

— Моросу поклоняются только темные.

— Я бы поспорил, — возразил Тень. — На границе жители часто творят защитные знаки Мороса и оставляют подношения в заброшенных храмах, которых осталось множество на нашей территории. Во времена правления Киммерха Великого этот культ был официально запрещен, а все жрецы должны были покинуть наши земли. При всем при этом ни один храм не был разрушен, они пришли в упадок лишь под действием

времени. О чем это говорит?

Тишина в аудитории.

— Чем прославился Киммерх Великий? — задал вопрос лорд Хэйдес.

— Заключил мир с Темной империей.

— Ему удалось создать тройственный союз между темными, эльфами и нами.

— Укрепил наши границы, — отвечали все наперебой.

— Как вы думаете, почему он не тронул храмы Мороса?

На этот раз посыпалось множество предположений, многие из которых были бредовые, пока Сандр не высказал свое:

— Не хотел оскорблять Мороса, но при этом ограничил влияние темных на жителей нашей империи.

Тень поднял руку, призывая всех к тишине, и внимательно посмотрел на Сандра.

— Что из этого следует?

Тигр замялся, и лорд Хэйдес спросил:

— Какое ему дело до темных богов? Почему он не захотел его оскорбить?

Сандр задумался и высказал безумное предположение:

— Потому что Морос мог оскорбиться… Это реальное существо?!

Губы Тени тронула легкая улыбка, и он обвел взглядом аудиторию.

— Салоргон прорвал ткань мироздания в нижние миры. Как вы помните, оттуда хлынула разная нечисть. Но к нам проникли не только чудовища, а и тьма изначальная, которая поднимала мертвых и меняла живых людей. Именно тогда возникли оборотни. Да, в смутные времена появились известные ныне кланы, и нет ни одного упоминания о них в более ранних хрониках. По крайней мере, до нас они не дошли.

Стоило лорду Хэйдесу заговорить об этом, как я навострила уши и отчетливо поняла, что ему уже известно о предсказании Дарины.

Тень бросил на меня короткий взгляд, подтверждая это, и продолжил:

— Помимо этого, в наш мир проникли и темные принцы, умеющие управлять тьмой. О них известно очень мало, но старые хроники сообщают, что с ними удалось достигнуть договоренности, и именно с их помощью человеческие маги сумели обуздать полчища чудовищ и закрыть брешь между мирами. Сами принцы вернулись в свой мир, но остались их дети со способностями к управлению тьмой. Это официальная версия.

Вот умеет лорд Хэйдес рассказывать. Вроде бы известные факты, но поданы чуть иначе — и открывается уже другая картина.

— По неофициальной версии, есть предположение, что в нашем мире осталось трое темных, так как в смутные времена молились триединому. Это потом культ трансформировался в поклонение Моросу. В его храмах, на других континентах в храмах Локи и Тороку можно встретить один интересный символ… — Тень повернулся к доске и нарисовал трезубец. Указав на основу, произнес: — Тьма изначальная. И трое ее сыновей.

Поднялся шум, так как об этом не было написано ни в одной из книг библиотеки Академии, и такая трактовка известных фактов была слишком вольной.

Я смотрела на лорда Хэйдеса, который невозмутимо справлялся с адептами, отвечал на вопросы, сыпал фактами в подтверждение данной теории и… восхищалась им. Он выдающийся человек. Умный, образованный, начитанный. Я восхищалась его манерами, уверенностью в себе. У него была неброская внешность, но его личность затмевала все.

Я откровенно любовалась им. Длинными аристократичными пальцами, сильными руками, скрытыми преподавательской мантией, чертами лица, которые стали для меня притягательнее всех остальных… и понимала, какая пропасть между нами. Я для него действительно очаровательный ребенок, которому он покровительствует и защищает. С его жизненным опытом он никогда не будет воспринимать меня всерьез, на равных.