Жар-птица
Шрифт:
«Кто бы это мог быть? Я в этих краях никого не знаю, и меня никто… А если это оборотни? Так быстро? Вряд ли они уже успели бы нас догнать. И зачем им меня звать? И куда они выступают? И почему я от этого должен торопиться? Как же, сейчас возьму и приду. Ждите.»
Показалось, что очередной выкрик прозвучал совсем рядом, и Ванюша, во избежание чего бы то ни было, исключительно на всякий случай, быстро юркнул под ближайший малиновый куст, прихватив с собой и свою ношу.
— Ой, — отчетливо произнес куст.
Иван застыл.
— Зачем вы толкаетесь? — выразительно поинтересовался
— У меня кинжал, — осторожно соврал Иван.
— А у меня — армия.
И тут только царевич углядел, что справа от него, на корточках, сидит человек в зеленом кафтане и маленькой зеленой круглой шапочке, и лицо у него тоже зеленоватого оттенка. Большие влажные карие глаза выжидательно смотрели на пришельца.
— Так это вас ищут?
— Меня.
— Вы — Иван? Вы — генерал?
— Да, я Иван. Нет, я не генерал. Скорее наоборот.
— Наоборот генерала — это кто?
— Пленный. Заложник. Проводник. Они пришли ко мне домой и сказали, что если я провожу их до Лукоморья, то они за это мне ничего не сделают. Они хотели пройти тайными тропами и напасть на столицу внезапно. Кто-то сказал им, что никто не знает здешних мест лучше меня. И я действительно их не знаю.
— Так они захватили вас в плен?! — королевич Елисей внутри Ивана встрепенулся, как старый конь при звуке боевой трубы. — Я вас спасу. Мы предупредим царя, и наша армия разобьет их в пух и прах! Следуйте за мной, — и он театральным жестом отшвырнул от себя хворост.
— Спасибо, но я бы этого не хотел.
— Чего не хотели?
— Ничего из предложенного вами, молодой человек. Ни следовать, ни разбивать. Они, в общем-то, неплохие ребята, и за год я к ним почти привык, как к родным.
— Поче… Сколько?
— Да, юноша. Вот уже год, как я вожу их тайными тропами вокруг своей деревни. Как давно это началось!… И я даже уже привык, что они называют меня Иваном… А тут вы напомнили мне снова всю эту историю с начала…
— А разве…
— Нет, юноша, я просто ждал настоящего Ивана у него дома, когда за ним пришли валенцы и спросили, не я ли буду Иван. Я сразу заподозрил, что они затевают что-то нехорошее, и пожалел соседа — у него тогда было девять детей, а я — вдовец, и дети у меня уже взрослые, и я сказал, да, это я, я есть Иван, я сделаю вам хорошо, пойдемте, куда вас отвести…
— Но тогда же вы — герой!
— Иван!
— Где вы, почтенный? — раздалось совсем близко.
— Ну, мне пора, — поднялся мужичок, поддергивая штаны. — Я не хочу, чтобы они вас таки видели, молодой человек. Им еще рано.
— То есть, как? Почему не хотите? Почему рано? Кто вы тогда на самом деле? Из какой вы деревни? — забросал царевич вопросами уходящего проводника. — Как вас зовут? Как вас по-настоящему зовут?…
Уважаемый!… Почтенный!!!… Постойте!… Не слышит…
— Моисей… — вдруг слабо донеслось до него.
На второй день вечером, абсолютно без приключений прибыв к границе Лукоморья, Ярославна высадила ребят на краю леса, метрах в ста от дороги, и в стольких же — от большого добротного постоялого двора в полукилометре от маленькой деревушки. Подарив на прощанье им обоим амулеты, позволяющие
На постоялый двор «Козьма Скоробогатый» тяжело груженые друзья ввалились, ловя ноздрями витавшие вокруг ароматы кухни и предвкушая огромный аппетитный ужин.
Результаты превзошли все ожидания. Едва хозяин увидел утомленных и проголодавшихся путешественников, он сорвался с места и мигом подлетел к ним, подхватив из ослабевших рук царевича узлы с багажом.
— Чего изволите, господа хорошие? — изо всех пор его заплывшего жиром лица гостеприимство буквально сочилось, а уголки рта уползли в район ушей, и все еще не остановили свое перемещение. Его более чем округлая фигура не просто говорила, а излагала в мельчайших подробностях фирменное меню заведения, изобилующее жирами, углеводами и пережаренным маслом.
Волк вальяжно ухнул свою часть поклажи на пол, подбоченился, отставив правую ногу, и, прищелкнув пальцами, произнес:
— Все!
— Будет исполнено, — прогнулся хозяин и гаркнул:
— Марьяна! Все, что есть — мечи на стол! Баре ждать не любят!
— Гут, — удовлетворенно кивнул Серый, подмигнул Ивану — мол, учись, как надо. — А теперь веди нас наверх, покажи нам наши комнаты. Самые лучшие!
— Пожалте, господа, пожалте, хорошие, — и хозяин, как мячик, выпущенный из катапульты, помчался вверх по винтовой лестнице, гремя ключами на ходу.
Номера Волка и Ивана были рядом, в самом конце длинного коридора. В обеих комнатах было по большому окну, выходящему во двор, широкой мягкой кровати с балдахином, тумбочке, столу и резному гардеробу необъятных размеров. Стены были оклеены голубыми полосатыми обоями в веселенький желтенький цветочек.
— Гут, — еще раз похвалил Серый, окинув обстановку прищуренным глазом знатока. — А что, хозяин, можно ли купить у тебя коней? Хороших, конечно.
— Можно, можно, господа хорошие, отчего же нельзя, — взмахнул пухлыми ручищам пан Козьма, как он успел представиться. — Есть у меня коники, как специально для вас берегу. Молодые, горячие…
Царевич вздрогнул.
— …звери, а не коники! Всего за ничего уступлю, сущие пустяки. За таких коников — это вообще даром!…
— Ладно, — важно промолвил Серый. — После ужина посмотрим. Или утром. Да смотри, утром нас не буди, как встанем — так встанем. Но завтрак чтобы горячий был. И побольше.
— Как прикажете, господа хорошие. Ваша воля, пане, — снова раскланялся пан Козьма.
Ужин был хорош. Хозяин собственноручно подкладывал гостям все новые и новые блюда, на все лады живописуя их достоинства. Впрочем, друзей не надо было долго уговаривать. Должное восхитительной, хоть и чересчур пряной кухне «Козьмы Скоробогатого», а также его фирменной сливовой наливке они отдали от всей души, и даже не заметили, как разомлели, как усталость и истома разлились по телу, а глаза начали сами собой закрываться.