Жаркая тема
Шрифт:
Пусть парень немного дурачился, одновременно перетаскивая в изголовье подушки и одеяла (так удобнее смотреть кино, чем он и планировал сейчас заняться), но смысл в свои слова вкладывал искренний. Ирина кивнула: «Считай, что договорились!».
«Это хорошо», – в душе Антон был вдвойне рад такой гарантии продолжения общения.
– Выбирай кино, – перетащив ноутбук с прикроватной тумбочки на колени Ире, открыл его на списке фильмов, – сейчас будем смотреть. А я пока на кухне приберусь.
День прошел классно!
Общаться
Весь день они провалялись в кровати, «отбывая» законный больничный Антона. Лодырничали, пересмотрели кучу фильмов, по ходу делясь впечатлениями и шутливо пинаясь, а еду и вовсе заказали через службу доставки. Обоим не хотелось тратить время на готовку, теряя даже мгновение из охватившего их состояния легкости и праздничности.
И совершенно естественно получилось, что лежали молодые люди в обнимку, переплетясь конечностями и в душе наслаждаясь происходящим – обществом друг друга и атмосферой удивительной близости и душевности. Ни о чем важном не разговаривали, о планах на будущее и своих взаимоотношениях даже не заикались. Никто не хотел спугнуть ощущение счастья и покоя. Болеть, оказывается, так здорово, если делать это вдвоем!
Пока…
Пока Ирина не кашлянула. Потом еще раз и еще. И… зашлась в приступе удушающего хрипящего кашля!
Антон резко подскочил с кровати и потянулся за бутылкой с минералкой и стаканом:
– Черт! Я тебя заразил! – вид у мужчины был крайне виноватый и обеспокоенный.
Выпив воды и отдышавшись, Ирина потянулась за телефоном:
«Похоже, действительно вирус перекочевал ко мне. В горле саднит. Пойду-ка я домой, принимать срочные меры».
И села, спустив ноги с кровати.
– Нет уж! – возмутился Антон. – Не пущу! Теперь моя очередь о тебе заботиться. Давай объясняй, что там с редькой?
Так и получилось, девушка тоже заболела. Но поскольку болезнь не запустили, своевременно приняв упреждающие меры, то Ирина отделалась двухдневным кашлем, хоть и сильным.
Это дало молодым людям отличный повод провести еще двое суток вместе. И они, вопреки причине, наслаждались этим временем, погрузившись в обволакивающее и согревающее ощущение близости друг друга. Спали в обнимку, дружно пили сок редьки с медом, теплый морс, баловались и смеялись…
Провели это время вдвоем, напрочь позабыв о внешнем мире и необходимости что-то решать, объяснять и искать оправдания. В том числе и объяснения собственному поведению. Молодым людям было чудесно вдвоем, а о причинах этого явления они старались не задумываться. Просто за последние дни умудрились стать друг для друга кем-то неимоверно важным и близким.
В среду Антон снова проснулся первым. И долго лежал, наблюдая за Ириной. Ее дыхание выровнялось, кашель отступил. Парень боролся с желанием поцеловать девушку. Наконец-то собственнически коснуться ртом ее губ, ладонями проскользнуть под ткань пижамной рубашки и прижаться к обнаженной женской спине, почувствовать тепло стройного тела, узнать аромат нежной кожи.
Неожиданно решившись, Антон склонился ближе к спящей рядом девушке и… поцеловал ее. Сначала осторожным движением слегка прикоснулся своими губами к ее, ловя дыхание. Но уже спустя миг, не сдержавшись, припал к девичьему рту, пробуждая ото сна и однозначно заявляя о более решительных намерениях. Голубые глаза распахнулись, чтобы встретить решительный взгляд мужских глаз. А губы податливо дрогнули, приоткрываясь и даря желанный отклик.
Оба почувствовали, что именно к этому подсознательно и жадно стремились все последние дни. Ждали, желали, хотели. Хотели большего. И первый же поцелуй выдал их с головой. Мгновенно вспыхнувший страстью, местами даже агрессивный, необузданно темпераментный, а где-то и щемяще нежный…
Они долго не размыкали губ, упиваясь этим откровением, этой новой близостью, осознанием, что перешли свой Рубикон. Когда же Антон отстранился, то так и продолжил вопросительно вглядываться в лицо Ирины, ища там ответ на самый очевидный вопрос… В ее глазах, помимо радости и трепетного предвкушения, он заметил искорки неуверенности и растерянности. И понял (для этого не нужны были слова), что для нее все случится впервые.
Нежно обхватив ладонями женскую талию, вновь поцеловал, успокаивая. Руки двинулись вверх, сминая и стягивая одежду, приближая мгновение, когда их тела смогут соприкоснуться друг с другом, не разделенные преградой ткани. Ладони Иры тоже с нетерпеливым интересом скользили по мужским плечам и обнаженной спине, подбираясь к поясу пижамных брюк. Ее прикосновения были одновременно и стеснительно робкими, но и безмерно волнующими и нежными. Они обжигали кожу, от них по телу мужчины расходились волны нестерпимого жара.
– Не бойся, – вновь отстранившись и помогая девушке стянуть с себя рубашку, шепнул Антон. – Я люблю тебя. Все у нас будет прекрасно.
Ответное признание было безмолвным, оно светилось во взгляде голубых глаз.
И это были не пустые слова. Это был язык душ. Тот самый случай, когда вопреки всему двоим идеально именно вместе. И совершенно неважно, могут они говорить вслух или общаются только безмолвными, но такими говорящими взглядами. Это был тот случай, когда двое обязательно найдут общий язык, ведь этого хотят их сердца.
А что до общепринятых условностей и ограничений… Они существуют где-то вне мира этих двоих. И к ним отношения не имеют. А значит, любые трудности преодолимы, когда в основе отношений искренняя любовь и желание услышать и понять близкого человека! Все остальное – надумано неумными лицемерами.
– Кирюш, еще пару раз скатишься с горки и поедем. Пора! Нам еще цветы надо купить, – торопил Антон сынишку, резвящегося на детской площадке.
– Пап, а можно я еще на качели схожу? А потом сразу за мамой и сестренкой поедем, – четырехлетнего малыша разрывало от желания успеть всюду. И на новорожденную сестричку взглянуть, и на освободившиеся качели успеть.