Жаркое лето – 2010
Шрифт:
– Поцелуй, пожалуйста! Только максимально нежно и осторожно. У меня верхняя губа до сих пор болит – от укуса того наглого овода из славянских Времён…. Кстати, тебе не кажется, что Глеб и Катерина откровенно валяют дурака? То есть, разыгрывают перед нами какой-то странный, заранее спланированный спектакль?
– Кажется. Только я не могу понять – зачем. Вернее, с какой конечной целью…. Интересно, о чём они сейчас говорят? Что обсуждают?
Примерно через час вернулись, крепко держась за руки и смущённо переглядываясь, Глеб и Катя. Причём, на шее Глеба бесстыже пунцовели два свежих засоса.
– Помирились,
На круглой поляне – между избой и пещерой – остановилась одна повозка, за ней вторая, третья, четвёртая. Трое всадников спешились возле низенького крыльца избы, ещё четыре неприметных мужичка слезли с облучков «фургонов».
«Их всего семеро? Причём, все внешне целые и здоровые, без окровавленных повязок на свежих ранах?», – мысленно удивился Гарик. – «Как же они справились – с двенадцатью вооружёнными обозниками? Тут, явно, не обошлось без какого-то хитрого подвоха…. И кто в этой банде будет за главного? Похоже, что вон тот козлобородый тощий тип, опирающийся на уродливый костыль….».
За его спиной, наконец-таки прозрев, потеряно охнула Катерина:
– Это же – те самые повозки! Из каравана кузнеца Потапова! А где люди? Их, что же, всех убили? Как же так?
– Не торопись, подружка, с выводами, – посоветовала Аля. – Наблюдаем дальше…
Первым делом разбойники (а в этом уже не было никаких сомнений), занялись лошадьми – выпрягли их из повозок, стреножили и отправили на свободный выпас. Чуть позже к восьми гнедым лошадкам присоединились и три каурых, с которых даже не сняли сёдла.
– Ага, они отомкнули пещерную дверь, – сообщила Аля. – Наверное, будут заносить внутрь сегодняшний хабар, извините, богатую добычу…. Так, начали сгружать – с повозок на землю – связанных пленников. Один, два, три, четыре…, одиннадцать, двенадцать. Значит, все «кузнецы» живы и здоровы! Зачем же связывать – по рукам и ногам – безвредные трупы? Незачем! Правильно я говорю?
– Про безвредные трупы – правильно, – согласился Гарик. – А, вот, что касается пещеры…. Я думаю, что туда, как раз, и поместят пленных. Товары же выгружать из «фургонов», скорее всего, не будут. Зачем, собственно? Завтра разбойники поедут на ближайшую ярмарку (не в Рязань, так в какой-нибудь другой город), и продадут там всё железо за дёшево. Да и крытые повозки вместе с лошадьми – без всяких проблем – сплавят с рук здешним барышникам.
– А что сделают с «кузнецами»?
– Тоже продадут, но, наверное, позже. Когда договорятся-сторгуются с какими-нибудь степными половцами или печенегами. А могут и солидный выкуп затребовать у «кузнечных» родственников…. Кто его знает, как у местных бандюганов организован данный криминальный бизнес? Смотрите, я был прав. Пленников уже начали перетаскивать в пещеру…
– Да, о чём вы говорите, чёрт побери?! Прекращайте пороть свинячью чушь, мать вашу! – от души возмутилась Катерина. – Давайте думать, как ребят будем выручать из беды!
– Опять начала матерится, – нервно поморщился Глеб. – Оно и понятно. Увидала своего ненаглядного и пассионарного Василия Потапова в связанном виде, и тут же позабыла – про неприметного и серого питерского студента Петрова…
Катя спорить и оправдываться не стала, а, жалобно всхлипнув, принялась слёзно причитать:
– Ребятушки, милые, придумайте что-нибудь! Ну, пожалуйста, напрягите извилины…. Нельзя же своих бросать в беде. Нельзя! Не по-христиански это. Не по-божески. Совесть же потом замучает…. Умоляю! Я за это…. Всё, что угодно пообещаю! Клянусь, всё, что угодно! Помогите только…
– Ну-ка, прекратила ныть! – прикрикнул (вполголоса) Гарик. – Напрягать извилины – гораздо удобнее в полной тишине. Не будешь спорить с этим краеугольным тезисом? Тогда сидим, молчим и думаем…
Минут через пять он объявил:
– Есть, соратники, одна дельная мысль. Скоро разбойники, покончив с текущими делами, займутся ужином. Более того, по случаю богатой добычи, наверняка, выпьют вволю хмельного, после чего крепко уснут. Понятное дело, что они предусмотрительно определят на ночное дежурство одного-двух часовых. Разве это является неразрешимой проблемой? Подкрадусь в темноте, придушу – как месячных котят. Даже пикнуть не успеют…. Потом мы тщательно подопрём снаружи дверь, обложим избу берестой и сухими дровами – возле крыльца наблюдается высокая поленница. У Глеба есть кресало, полыхнёт – за милую душу. Впрочем, кресало и не понадобится, один из татей уже старательно разжигает костерок…. Итак, окошки в этом строении очень узкие, не одна разбойничья морда не выскочит наружу. И «кузнецов» освободим, и двенадцатый век избавим от банды жадных сволочей…. Имеются серьёзные возражения?
– Полностью поддерживаю! – загорелась Алевтина. – Более того, готова действенно и эффективно помочь. В чём конкретно помочь? Могу – на всякий пожарный случай – отвлечь бандитских охранников. Ну, чтобы тебе, любимый, было сподручней их душить-убивать…. Как отвлеку? Разденусь, понятное дело, догола и пройдусь – в ярких отблесках ночного костра – перед ними походкой профессиональной манекенщицы из двадцать первого века. Обалдеют, ясная зорька, до полного опупения, закаменеют. Бери их, истуканов сиволапых, голыми руками…. Не смотри, Игорёк, так сердито и гневно! Я же просто – мило пошутила…. Ну, так как? План сообществом принимается?
– Не пойдёт! – отрезала Катя.
– Но, собственно, почему?
– Можем не успеть, если будем ждать наступления темноты. Надеюсь, пояснений не требуется?
– Требуется, – честно признался Гарик. – Быстрота мышления никогда не входила в перечень моих бесспорных достоинств.
– Это же очень и очень просто. К наступлению ночи в двадцать первом веке может немного – градусов на восемь-десять – похолодать. Произойдёт очередной «пробой» во Времени. Мы успешно «перенесёмся» домой, а здесь, в двенадцатом веке, всё останется без изменений. То есть, пленённые «кузнецы» будут, всё-таки, проданы в рабство к гадким хазарам.…Теперь, надеюсь, понятно?
– Понятно.
– Тогда думаем дальше!
Глеб, многозначительно покашляв в кулак, посоветовал:
– Можете, орлы и орлицы, не напрягаться. Уже всё – в мельчайших деталях – придумано и продумано. Чего только не сделаешь ради обожаемой, любимой и страстной женщины? Да, уж, ёлы-палы…. Слушайте, тугодумы! Во-первых, необходимо позаботиться о собственной безопасности. В данном конкретном случае именно она является залогом успеха предстоящей боевой операции…. Заметили, что все двенадцать связанных пленников выглядят – будто бы никакой жаркой схватки не было и в помине? Вся одежда в целости и сохранности, без малейших прорех, кровью нигде не запачкана. Что это означает?