Жатва
Шрифт:
Дядя Миша смотрел на деньги, на свои деньги, но во взгляде не было ликования. Наоборот. Пачки купюр вызывали у него неприязнь, если не отвращение. Он защелкнул крышку дипломата и стоял, склонив голову и упираясь руками в прочный черный пластик.
Грегор встал у дяди Миши за спиной, достал автоматический пистолет с глушителем и дважды выстрелил сутенеру в голову.
Дальнюю стену забрызгало кровью и серым веществом. Дядя Миша ничком повалился на пол, увлекая за собой столик. Черный чемоданчик тоже упал, глухо стукнувшись о покрытый ковром пол.
Грегор торопливо схватил дипломат, пока тот
Грегор еще раз оглядел комнату. Работа сделана, улик нет. Его подмывало забрать с собой недопитую бутылку водки, но он удержался. Мелкота пристанет с вопросами. Ведь водку выставил их дядя Миша. Грегору не хватало терпения отвечать на вопросы мальчишек. Разговоры с ними — забота Надии.
Он защелкнул входную дверь и спустился вниз.
Надия с ребятней ждали его в машине. Грегор открыл дверцу и нырнул на водительское сиденье. Надия посмотрела на него. В ее глазах ясно читался вопрос.
— Все бумаги подписаны? — уточнила она.
— Да. Все без исключения.
Надия откинулась на спинку сиденья. Она вздохнула громко и с явным облегчением. Грегор завел мотор.
«Не годится эта баба для таких дел», — подумал он.
Что бы там Рейбен ни болтал, но Надия только мешала.
На заднем сиденье шумно возились. Грегор взглянул в зеркало. Мальчишки вовсю толкались и пихались. Все, кроме самого маленького. Яков смотрел прямо перед собой. Их глаза встретились, и у Грегора возникло неприятное чувство. Ему показалось, что на него смотрят глаза взрослого человека, неизвестно как оказавшиеся на детском лице.
Потом Яков повернулся и ударил соседа в плечо. Возня стала еще шумнее. В воздухе замелькали мальчишечьи руки.
— Ведите себя прилично! — прикрикнула Надия. — Нам далеко ехать. В Ригу.
Мальчишки угомонились. Ненадолго на заднем сиденье стало тихо. Потом в зеркале заднего обзора Грегор увидел, как паренек со взрослыми глазами локтем двинул соседу под ребра.
Грегор улыбнулся и подумал, что беспокоиться нет причин. Дети как дети.
2
Время перевалило за полночь. Карен Террио вела две битвы сразу: со своими глазами, заставляя их не закрыться, и с собой, заставляя себя ехать дальше.
Б'oльшую часть двух последних дней Карен провела за рулем. Она уехала сразу после похорон тети Дороти и с тех пор почти безостановочно добиралась домой. Останавливалась она лишь, чтобы удовлетворить потребности организма — немного вздремнуть, проглотить гамбургер и влить в себя очередную чашку кофе. Она не считала чашки, но их было много. Очень много. Воспоминания о похоронах тетки успели потускнеть и превратиться в цепь разрозненных эпизодов двухдневной давности. Увядающие гладиолусы. Родственники, чьих имен она не помнила. Черствые сэндвичи. И обязательства. Чертова пропасть родственных обязательств.
Сейчас Карен хотела только одного: добраться домой.
Она знала, что нельзя испытывать организм на
Впереди показалась неоновая вывеска закусочной «Бургер кинг». Карен свернула с шоссе.
Войдя в закусочную, она заказала кофе, маффин с черникой и села за ближайший столик. Свободных мест в это время суток было предостаточно. Посетителей было немного, и выглядели они одинаково. У всех были не лица, а бледные маски, олицетворяющие крайнее утомление.
«Призраки шоссе», — подумала Карен.
Ночью их встретишь в каждой придорожной закусочной. В зале было неестественно тихо. Как и Карен, эти люди старались не поддаться сну, чтобы снова сесть за руль.
За соседним столиком сидела удрученного вида женщина с двумя малолетними детьми. Дети тихо и сосредоточенно жевали печенье. Светловолосые, хорошо воспитанные детишки. Карен сразу подумала о своих дочерях-близняшках. Завтра у них день рождения, а сейчас они крепко спят. Завтра обеим исполнится тринадцать. Еще на год дальше от детства.
«Когда вы проснетесь, я уже буду дома».
Она взяла вторую чашку кофе, защелкнула пластиковую крышку и вернулась к своей машине.
В голове прояснилось. Она одолеет остаток расстояния. Всего пятьдесят миль. Еще какой-нибудь час, и она войдет к себе домой. Карен включила двигатель и вырулила со стоянки.
«Пятьдесят миль, — думала она. — Всего-то пятьдесят миль».
А в двадцати милях от места, где в тот момент находилась Карен, в машине, припаркованной возле магазина «Севен-илевен» [1] , Винс Лори и Чак Сервис приканчивали последние пять банок пива. Пили они уже четыре часа подряд, устроив маленькое дружеское состязание. Победит тот, кто одолеет больше жестянок пива «Бад» и при этом не блеванет. Чак был впереди на одну банку. Счет выпитому они давно потеряли. Точное количество они узнают завтра, когда подсчитают пустые банки, высившиеся двумя горками на заднем сиденье.
1
Сеть магазинов шаговой доступности. Особенно популярна на автострадах. — Здесь и далее прим. перев.
Но Чак безусловно был впереди. Мало того, он еще вовсю хвастался этим, что сильно злило Винса. Чак всегда и во всем его опережал. Винс считал их состязание нечестным. Он мог бы взять реванш, однако кончилось пиво. Чак меж тем нагло ухмылялся, хотя прекрасно знал, что приобрел фору нечестным путем.
Винс толкнул дверцу и выбрался с водительского сиденья наружу.
— Куда собрался? — спросил Чак.
— Возьму еще пивка.
— В тебя больше не влезет.
— Мне лучше знать! — огрызнулся Винс.