Жатва
Шрифт:
– Пока сам не придумал, – признался я. – Одно могу сказать: подкрепления вы зря ждете. Не придет никто.
– Думаешь?
– Знаю.
– Откуда?
– Да не все ли равно? – раздраженно огрызнулся я. – Но сидеть тут точно смысла нет.
– Самый умный, что ли? – недобро прищурился на меня тип с расцарапанной щекой, но Рустам молча зыркнул на него, одним взглядом заставив затихнуть и сконфуженно замяться.
– Знаешь что-то – рассказывай, – продолжил командир. – Любая информация о вторжении будет на
– Это не вторжение.
– В смысле? А что это, по-твоему? – тут даже Макс не выдержал. – Я ж тебе рассказывал про гуманоидов этих в доспехах. Да ты и сам видел во дворе…
– Да, они из другого мира. Но не гуманоиды. Выглядят вполне как люди. И это не вторжение. Они наоборот, нас к себе затащили. Весь город, и окрестности. Не знаю точно, какой размер этого куска. Но не думаю, что очень уж огромный. Поэтому и говорю – не придет никакого подкрепления. Надеяться можно только на тех, кто в городе.
Бойцы Рустама, да и остальные люди на этаже, бывшие неподалеку и слышавшие мои слова, отреагировали вполне ожидаемо. Недоверчиво зафыркали, кто-то засмеялся, кто-то и вовсе высказался вслух и сразу матерно.
К нашему фонарю подтягивалось все больше людей из соседних помещений. Кажется, еще немного – и стихийно соберется общий митинг.
– Понимаю, как это звучит, – вздохнул я. – Но это правда. Сейчас темно, но если бы вы попробовали оглядеть горизонт отсюда, с высоты – с северной стороны даже смогли бы увидеть горный хребет. Он долину окружает, в которую мы попали. Она круглая, типа кратера.
– Да какой кратер, ты бредишь, что ли? – перебил меня кто-то из темноты за пределами освещенного круга. – Что за сказки рассказываешь?
Его поддержало сразу несколько человек, но кто-то начал с ними спорить. Поднялся галдеж, но его тут же прервал Рустам, коротко гаркнув и подняв вверх сжатый кулак.
Как ни странно, все разом затихли, даже гражданские. В тишине стало отчетливо слышно, как, кряхтя и шоркая сапогами по бетонному полу, поближе к центру круга пробился дед с двустволкой.
– А чего вы удивляетесь-то, карапузы? – пожал он плечами, с каким-то странным хитрым прищуром окидывая меня взглядом. – Что, не поняли что ли, что мы, как есть, в сказку и попали? Тока, едрить её, не в ту, где принцессы всякие и зайчишки говорящие. А в страшную.
– Но, кстати, если мы не на Земле – это многое объяснило бы, – неожиданно поддержал меня еще один из СОБРовцев, сидевший ко мне спиной. – Например, почему связь наглухо пропала. Даже спутниковый телефон не ловит.
– И река обмелела, – вставил кто-то.
– Ладно, допустим, – поморщившись, будто от боли, прервал дальнейшие пересуды Рустам, снова дернув щекой. – Что ты еще знаешь? И самое главное – откуда?
– Да! А про пирамиды эти знаешь что-нибудь? А про инопланетян? Чего им нужно от нас вообще? – наперебой посыпались вопросы из толпы.
Я
Глядя на этих усталых, измученных, запуганных людей, столпившихся передом мной в островках тусклого света, я почувствовал, как на душе заскреблись кошки. Если смотреть правде в глаза, большинство из них вряд ли переживет еще один день. Выбор у всех невелик – смерть или рабство. Причем у тех, кто сопротивляется, выбора и вовсе, наверное, нет. Что-то мне подсказывает, что строптивых аборигенов арраны не особо жалуют.
Мой дар уходить в серый мир дает мне шанс избежать все этого. Но что толку? Он не поможет спасти кого-то из них. Я даже дочку-то уберечь не смог. И нахрена тогда это всё?
Снова вспомнился разговор с Козлоногим. Сейчас-то я понимаю, что он обо всем этом меня предупредил с самого начала. Вот только, опять-таки – что толку? Смириться с текущим положением дел это не помогает.
– Что им от нас нужно? – пожал я плечами. – Да всё. Они выгребут из города всё, что смогут, разберут по кирпичику. А всех, кто выживет, угонят в рабство. В наш мир нам уже не вернуться. А пирамиды их эти… Это аванпосты. Сейчас у них что-то типа игры на захват флагов. Кто удержит пирамиду до конца отведенного срока – получит во владение весь район вокруг нее. Кончится все через два дня.
Я намеренно не стал ничего особо утаивать или смягчать выражения – будто старался выплеснуть на этих людей свое собственное мрачное отчаяние. Хотя, наверное, для них так будет даже лучше. Незачем давать им ложную надежду.
Моя короткая речь произвела странное впечатление. Я ожидал бурной реакции, споров, дополнительных вопросов. Но в ответ получил только напряженное, гнетущее молчание. Большинство этих людей даже не смотрели на меня. Отвернулись, либо уткнулись взглядом куда-то в пол или в пустоту. Мне кажется, мои слова просто подтвердили их худшие опасения. А может, все проще. Какая там первая стадия принятия неизбежного? Шок?
В воцарившейся тишине явственно послышался топот ног со стороны лестницы. СОБРовцы тут же встревоженно вскочили, рассыпались полукругом, занимая позиции. Гражданские попятились назад, сталкиваясь друг с другом и приглушенно переругиваясь.
В проеме двери, выхваченный светом фонаря, возник темный силуэт. Рослый плечистый мужик в бронежилете, с ног до головы в черном, в шлеме с поднятым прозрачным забралом.
– Они здесь! – рявкнул он сходу.
– Сколько? – спросил Рустам.
– Двое или трое. Наших не засекли вроде. Похоже, просто здание прочесать решили.