Жажда скорости
Шрифт:
Он вздохнул, все еще не встречаясь со мной взглядом.
— Я в порядке. Мне просто нужно вернуться туда.
— Ты можешь сказать мне, если ты не в порядке.
— Ты не можешь сказать своему конкуренту, что ты не в порядке. Это будет преимуществом. — Пантера посмотрел на меня и положил руку мне на плечо. — Я в порядке.
Прежде чем я успел возразить, что я чертовски хорошо знал, что это не так, он ушел, направляясь в раздевалку, чтобы надеть костюм. Я последовал за ним, зная, что мне нужно сделать то же самое, но я не мог избавиться от ощущения, что
Глава 19
Пантера
Я сделал глубокий вдох, задержал его в легких, пока он не обжег, а затем медленно выдохнул. Я никогда раньше не испытывал беспокойства в кабине пилота и не собирался начинать сейчас. Я прошел предварительную проверку три раза, я знал детали полета, и я был в очереди и готов к работе. Это было бы точно так же, как и в любой другой сотне раз, когда я летал, за исключением последнего. Так почему же от того финального тренировочного полета у меня закружилась голова, а пульс забился так быстро, что я удивился, как не потерял сознание?
— Ты справишься, — сказал я, потому что произнесение этих слов вслух означало, что они были правдой. Мне не нужно было бояться повторения прошлого раза. Этого больше не повторится, и даже если бы это произошло, я бы прошел через это нормально один раз, и я бы прошел через это нормально снова.
Так почему же, черт возьми, я был в такой панике? У меня не было ни малейшего понятия, и у меня также не было времени думать об этом, потому что прозвучал сигнал «все чисто», и пришло время набирать обороты и ехать.
Трясущимися руками я направил самолет к взлетно-посадочной полосе, стараясь дышать ровно и сосредоточившись на предстоящей миссии.
— У тебя все получится, — снова сказал я себе, а затем начал ускоряться. Я нажимал все быстрее и быстрее, знакомая вибрация реактивного самолета, мчащегося по взлетно-посадочной полосе, не успокаивала мои нервы. Во всяком случае, я почувствовал, что мой пульс забился быстрее, чем когда-либо, мои руки вспотели, а зрение затуманилось.
Дерьмо. Я не могу этого сделать. Я не могу так летать и подвергать риску всех остальных и себя. Черт, черт.
Так же быстро, как я пронесся по взлетно-посадочной полосе, я резко остановил самолет. Парализованный, я сидел на краю полосы и пытался отдышаться. Все, что я мог сделать, это поднять руку достаточно, чтобы сорвать маску, и вот он — воздух, сладкий воздух.
— Пантера? — раздался голос по коммуникатору.
— Я не могу, — звук, который вырвался из меня, был совсем не похож на меня. Он был дрожащим, задыхающимся и полным беспокойства, всего того, что не было мной. — Мне жаль. Я не могу.
Последовала пауза, а затем голос сказал:
— Верните его обратно.
Без того, чтобы миссия нависла надо мной, как мешок с кирпичами, я смог вернуть себе контроль настолько, чтобы развернуть самолет и отправиться обратно. Как только
Я потерпел неудачу. Я потерпел неудачу, потому что у меня не хватило смелости подняться туда и попытаться. Я был тем парнем, который говорит: «Я все могу», но я не смог.
— Черт. — Я снял шлем и провел руками по лицу. Что со мной было не так? Почему я не мог просто смириться с этим и сделать то, что нужно было сделать? Теперь мне придется столкнуться не только с моими инструкторами, но и с другими стажерами. Мне пришлось бы встретиться лицом к лицу с Соло. Мой отец узнал бы об этом. И я буду выглядеть слабым.
К горлу подкатила тошнота, и я быстро выбрался из кабины и пересек поле. Я едва добрался до ванной в отсеке, прежде чем все это выплыло наружу, все напряжение и страх — и завтрак. Слава Богу, все остальные уже были на задании и не могли видеть, как я не справляюсь со своим дерьмом. Когда я был уверен, что закончил, я рухнул на пол, прислонился головой к двери и дал себе несколько минут, чтобы убедиться, что больше ничего не произойдет.
Дверь ванной завизжала на петлях, открываясь, а затем я услышал, как коммандер Леви сказал:
— Лейтенант Хьюз?
О, черт возьми. Действительно?
Я поднялся на ноги и вышел из кабинки, чувствуя себя ходячим мертвецом. Должно быть, я также так выглядел, потому что вспышка сострадания промелькнула на лице Леви, прежде чем он вернул его в свое обычное безразличие.
— Сэр? — сказал я.
— Умойся. Снимай свое снаряжение. Тогда приходи ко мне в кабинет.
Когда он позволил двери захлопнуться за ним, меня снова затошнило; проблема заключалась в том, что в моем желудке не осталось ничего, что должно было выйти наружу. Поэтому я вымыл руки и плеснул немного воды на лицо, не потрудившись посмотреть в зеркало. Я не знал, смогу ли я смотреть на себя, когда мне казалось, что я вылезаю из своей кожи.
Десять минут спустя я постучал в дверь кабинета коммандера Леви.
— Войдите.
Я вошел внутрь и увидел Леви, стоящего у окна и смотрящего в небо — возможно, наблюдающего за другими стажерами, которые смогли сегодня покинуть взлетно-посадочную полосу, кто знал.
Он указал на кресло перед своим столом.
— Сядь.
Я с благодарностью сел, не уверенный, что мои ноги выдержат меня еще долго теперь, когда все мое тело, казалось, сотрясалось.
Коммандер Леви нажал кнопку на своем телефоне, и когда его помощница сняла трубку, он сказал:
— Две воды и что-нибудь из автомата, пожалуйста, Джейн.
Меньше чем через минуту вошла Джейн и поставила на край стола воду в бутылках, пакет соленых орешков и батончик «Сникерс».
— Это для тебя, — сказал коммандер Леви, усаживаясь за свой стол. Когда я сразу ничего не открыл, он указал на еду. — Ешь. Пей. Тебе нужно что-то в твоем организме, так как я предполагаю, что ты все выблевал.
Жар залил мое лицо от того, что меня застали в такой жалкий момент, но Леви отмахнулся от меня.