Жажда скорости
Шрифт:
Андресса — все, чего я хотел, и теперь представить не могу, как жил бы без нее.
Родственная душа — или каким бы хреном вы это ни обозвали — вот кто она для меня.
Андресса переехала ко мне уже через пару недель после того, как мы вернулись из Абу-Даби. Люди могут думать, что это слишком быстро, но мне плевать. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время впустую, и после двухмесячной разлуки я знал, что не смогу быть без нее. Я попросил ее переехать, и она согласилась. В любом случае, ее переезд был разумным решением. У себя она и
Да ладно. Посмотрите на нее. Какой мужчина в своем уме выпустил бы?
Жить с Андрессой — это все, о чем я мечтал. Мы совсем не идеальны. Нам есть над чем работать: над ее страхами, связанными с моими гонками, над моим непринятием отказов — но мы пройдем через все это вместе.
Мы счастливы.
Когда пресса выяснила, кто такая Андресса, что она дочь Уильяма Вульфа, на какое-то время ситуация стала напряженной. Папарацци поджидали нас у дома дни напролет, преследовали нас и все в этом роде. Я беспокоился, как она справится, но все оказалось нормально. Но в то время мы основную часть времени проводили в доме. Мне не хотелось, чтобы ее спрашивали об отце, что могло бы вызвать болезненные воспоминания.
Я хотел, чтобы она была счастлива. Так и есть, но я не знаю, надолго ли.
Гоночный сезон начнется через пару недель. Скоро мы полетим в Мельбурн.
Андресса вернулась на работу в «Райбелл». Она бы не приняла другого решения, да и я тоже. Я никому не доверяю больше нее, когда дело касается болида.
Но я знаю, что перед выходом она была тревожной, она сама сказала мне об этом. Она рассказывает мне все. А я делаю все, что могу, чтобы подбодрить ее и помочь.
Она ходит к психотерапевту. Ходит с момента нашего возвращения из Абу-Даби. Я посещаю сеансы вместе с ней. Она чередует личные сеансы и те, на которые ходит со мной. Думаю, они помогают. Она говорит, что это так. Полагаю, мы выясним это через пару недель, но, несмотря ни на что, она никуда не денется.
Сейчас я уверен в том, что она не оставит меня снова, потому что Андресса убеждает меня в этом уже несколько месяцев. Мы оказываем друг другу ту поддержку, в которой нуждаемся, и становимся сильнее с каждым днем.
Все может становиться только лучше. Ну, во всяком случае, на это я надеюсь сегодня.
— Пожалуйста, скажи, что ты мой подарок на день рождения, — говорю я, придвигаясь к ней ближе.
Поворачивая голову, она ухмыляется мне через плечо. Она знает, что это первое, что я ей сказал. Я вижу это в ее красивых глазах.
Она поднимает голову, вылезая из-под капота, и вытирает руки тряпкой. Она идет ко мне с испачканными маслом щеками.
Боже, она чертовски великолепна. Я никогда не устану смотреть на нее.
— У тебя день рождения? — спрашивает она, наклоняя голову с сексуальной улыбкой на лице, а в ее голосе слышатся нотки, заставляющее мой член затвердеть.
Она подыгрывает.
Господи,
Хотя бы в этот раз я должен трахнуть ее, не как в нашу первую встречу, когда мы говорили друг другу эти слова. На то, чтобы расколоть этот орешек, у меня ушло несколько гребаных месяцев.
— Так и есть.
Дойдя до меня, она прижимается ко мне всем телом и, пробегая пальчиками по моей груди, заставляет меня внезапно возжелать трахнуть ее.
Скользя руками по ее спине, я спускаюсь вниз и хватаю ее за задницу.
— Думаю, тогда мне лучше сделать его для тебя экстра-особенным.
От блеска в ее глазах я испытываю всевозможные степени возбуждения.
Стирая пятно масла с ее щеки большим пальцем, я говорю ей:
— Ты и так все делаешь экстра-особенным, малышка.
Блеск исчез, и в ее глазах возникает улыбка, полная слез и счастья — такая улыбка у нее появляется всегда, когда я говорю ей сентиментальные вещи.
Обожаю этот взгляд.
Приближая свои губы к моим, она дарит мне мягкий поцелуй, заставляя всего меня обратиться во внимание, но затем слишком быстро отодвигается назад.
— Который час? — Она осматривается вокруг в поисках часов.
— Пора вашему сексуальнейшеству собираться. — Я игриво шлепаю ее по заднице. — У нас бронь в ресторане через час.
— Черт! Уже?
— Ага.
— Прости, малыш. Я пренебрегла тобой в твой день рождения?
— Немного. — Я надуваю губы, прежде чем поцеловать ее.
Я играю, рассчитывая на секс из жалости. Такой секс лучше всего, потому что она прикладывает больше усилий, когда чувствует себя за что-то виноватой. И не надо делать из меня урода, я знаю, что вы бы поступали так же.
— Но ты можешь загладить свою вину в душе. — Я ухмыляюсь ей в губы.
— Я отсосу тебе так жестко, — мурлычет она.
Охереть.
Мои руки все еще на ее заднице, и я поднимаю ее, обожая то, как она инстинктивно обхватывает мою талию ногами. Я начинаю уносить ее, направляясь обратно в дом. Пока я иду, она расстегивает свой комбинезон, открывая мне фантас-охренительно-тический взгляд на ее грудь, и на ее шее я вижу подаренное мной ожерелье с МакКуином.
Она никогда его не снимает. Говорила, что не снимала все то время, что мы были порознь. Надеюсь, что скоро она никогда не будет снимать еще кое-что.
Но определенно не ее одежду. Нет, ее вещи будут исчезать за считанные секунды.
От взгляда на ее грудь и от мысли о минете, я набираю скорость, практически забегая в дом, чем вызываю ее смех.
Я, черт подери, люблю этот звук. От ее смеха мое сердце бьется быстрее, а член становится твердым, как гвоздь. Но, вообще, для этого не нужно прилагать усилий, потому что все в ней делает меня твердым.
Уже через минуту она в душе, голая и со мной. Еще через минуту она стоит на коленях и дарит мне на день рождения лучший подарок из всех, что парень только может просить.