Жажда. Трилогия
Шрифт:
Он качает головой. Он смотрит на меня в новом свете, и ему не нравится то, что он видит. Я продолжаю сверлить его взглядом. В его сознание вонзается осколок страха.
— О–откуда вы все это знаете? — спрашивает он.
— Вы признаете, что моя информация точна? — передразниваю я.
Он снова качает головой.
Теперь я позволяю своему голосу измениться и стать глубже, проявляя глубину моей невероятно долгой жизни. Это явно действует на него; его начинает трясти, будто он понимает, что сидит рядом с чудовищем. Я не просто монстр, я — вампир,
— Кто–то нанял вас, чтобы вы занялись расследованием в отношении меня. Я в этом уверена. Пожалуйста, не отрицайте этого снова, или вы разозлите меня. Я не контролирую себя, когда злюсь. И совершаю поступки, о которых жалею позже. Я буду жалеть, если убью вас, мистер Райли, но недолго. — Я делаю паузу. — Итак, в последний раз, скажите, кто навел вас на меня, и я дам вам миллион долларов и позволю выйти отсюда живым.
Он недоверчиво смотрит на меня. Я знаю, что его глаза видят одно, а уши слышат другое. Он видит красивую молодую блондинку с поразительными голубыми глазами, а слышит бархатистый голос из преисподней. Это для него слишком. Он начинает заикаться.
— Мисс Перн, — начинает он, — вы неправильно меня поняли. Я не собирался причинять вам вред. Я просто хочу заключить с вами сделку. Никто не должен… пострадать.
Я делаю долгий медленный вдох. Мне нужен воздух, но при необходимости я могу задержать дыхание на час. Однако сейчас, прежде чем снова заговорить, я выдыхаю, и в комнате становится еще холоднее и мистер Райли дрожит.
— Отвечайте на мой вопрос, — просто говорю я.
Он кашляет.
— В этом больше никто не замешан.
— Вам лучше достать свое оружие.
— Простите?
— Вы сейчас умрете. Думаю, вы предпочтете умереть, защищаясь.
— Мисс Перн…
— Мне пять тысяч лет.
Он моргает:
— Что?
Я одариваю его своим самым сильным сосредоточенным взглядом, который в прошлом — и только в прошлом — я использовала, чтобы убивать.
— Я — вампир, — мягко говорю я, — а вы меня оскорбили.
Он верит мне. Неожиданно он верит во все страшные истории, которые ему рассказывали, когда он был маленьким мальчиком. Ведь это была правда: мертвецы, жаждущие теплой живой плоти; костлявая рука, появляющаяся ночью из шкафа; чудовища с другой страницы реальности, не перевернутой страницы, которые могут выглядеть так по–человечески, такими милыми.
Он тянется за оружием. Очень медленно, слишком медленно.
Я бросаюсь со стула с такой силой, что мгновенно оказываюсь в воздухе. Мои чувства переведены в сверхскоростной режим. За последние несколько тысяч лет, когда мне угрожала опасность, я развила способность видеть события в замедленном темпе. Но это не значит, что мои движения замедляются, как раз наоборот. Мистер Райли видит лишь смазанный след и очертания неясной фигуры, мчащейся на него. Он не видит, как я выставляю ногу, чтобы нанести сокрушительный удар.
Я бью правой ногой. Моя пятка попадает в грудину. Я слышу, как трещат кости, и Райли падает спиной на пол, его оружие еще в кобуре под пиджаком. Хотя я летела на него горизонтально, я мягко приземляюсь на ноги. Он распластался на полу у моих ног возле своего перевернутого кресла. Он судорожно пытается вздохнуть, и изо рта течет кровь. Я разбила ему оболочку сердца и грудную клетку, и теперь он умрет. Но еще не время. Я опускаюсь рядом с ним на колени и ласково кладу руку на его голову. Меня часто охватывает любовь к моим жертвам.
— Майк, — говорю я мягко, — ты не послушался меня.
Ему трудно дышать. Он захлебывается собственной кровью, я слышу булькающий звук в глубине его легких, меня так и подмывает приложиться губами к его губам и высосать ее. Очень сильное искушение — утолить свою жажду. Но я превозмогаю его.
— Кто? — выдыхает он.
Я продолжаю гладить его по голове.
— Я сказала тебе правду. Я — вампир. У тебя не было никаких шансов. Это нечестно, но такова жизнь. — Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо: — Сейчас ты скажешь мне правду, и я прекращу твою боль. Кто тебя нанял?
Он уставился на меня широко открытыми глазами.
— Слим, — шепчет он.
— Кто этот Слим? Мужчина?
— Да.
— Очень хорошо, Майк. Как ты вступаешь с ним в контакт?
— Нет.
— Да, — я глажу его по щеке, — где этот Слим?
Он начинает плакать. Слезы, кровь — жалкое зрелище. Его тело дрожит.
— Я не хочу умирать, — стонет он. — Мой мальчик…
— Расскажи мне о Слиме, и я позабочусь о твоем мальчике, — говорю я. По натуре я добрая, в глубине души. Я могла бы сказать, что если он не расскажет мне о Слиме, я найду его дорогого мальчика и медленно сдеру с него кожу. Но Райли испытывает слишком сильную боль, чтобы понять меня. И я сразу же начинаю сожалеть, что слишком поспешно его ударила, мне следовало медленно выпытать правду. Я же предупреждала его, что очень импульсивна, когда злюсь, и это правда.
— Помоги мне, — умоляет он, заходясь в кашле.
— Извини. Я могу только убить, я не умею лечить, и ты слишком сильно пострадал.
Сидя на корточках, я оглядываю кабинет. На столе я вижу фотографию мистера Райли рядом с симпатичным юношей лет восемнадцати. Отняв свою правую руку от Райли, я беру фотографию и показываю ему.
— Это твой сын? — невинно спрашиваю я.
Его лицо искажает ужас.
— Нет! — кричит он.
Я опять наклоняюсь к нему:
— Я не собираюсь причинить ему вред. Мне нужен только этот Слим. Где он?
Приступ боли захватывает Райли, конвульсии сотрясают его тело, его ноги бьют по полу как две деревянные палки под действием полтергейста. Я хватаю его, пытаясь удержать, но слишком поздно. Он прокусывает нижнюю губу — и кровь еще больше заливает его лицо. Он втягивает воздух, и это как лопата земли на его гроб. Он испускает серию тошнотворных хлюпающих звуков. Затем его глаза закатываются, и он обвисает в моих руках. Изучая фотографию мальчика, я закрываю глаза мистера Майкла Райли.
Я замечаю, что у мальчишки приятная улыбка.