Жажда
Шрифт:
– Как скажешь, мой принц! – весело отозвалась Катя и, подхватившись с постели, заправила её и, натянув свои джинсовые шорты прямо на голое тело, стала искать лифчик и футболку.
Семён не мог оторвать взгляд от неё, от этого чуда природы. Волосы, ещё не прибранные сползали почти до середины позвоночника, что придавало ей вид лесной феи.
– Что смотришь? – играя глазками, воскликнула она и, показав ему язык, убежала на кухню, прихватив вещи с собой.
– Котёнок! Ты просто чудо! – крикнул он вслед и посмотрел на часы, висевшие над кроватью.
Стрелки показывали половину девятого утра, но спать не хотелось. Вчерашний вечер и всю ночь они провели в постели, поэтому выспались, лишь чувствовалась какая-то расслабленность, отчего хотелось лишь потягиваться, что он и
Не успели они позавтракать, как услышали сигнал подъехавшей машины. По нему он узнал, что подъехал отец, отчего Катя суматошно принялась наводить порядок на столе, слегка волнуясь встрече с отцом своего возлюбленного. У неё сразу взрастало напряжение при встрече с ним, она начинала волноваться, не зная, как угодить своему будущему тестю, отчего ещё больше волновалась.
Заметив это волнение, Семён поймал её за руку и, улыбнувшись, сказал, погладив по золотым волосам рукой. – Золотце! Это всего лишь отец, а не злодей какой-то!
– Господи, Сёма! Я потому и волнуюсь, что отец, а не злодей! – отозвалась она, улыбнувшись ему в ответ и добавила, показав глазами на дверь. – Беги уж, не гоже, чтобы он поджидал возле ворот, ещё подумает что зря обо мне!
Через минуту отец въехал во двор и, выйдя из машины, потянулся от удовольствия.
– Хорошо-то как здесь! – улыбнувшись, произнёс он и, обнявшись с сыном, спросил. – Ну, а где твоя зазноба?
– Тебе готовит чай! – отозвался сын и, обняв отца за плечи, повёл его в дом.
Позавтракав, да поболтав ни о чём, он посмотрел на сына и сказал. – Пойдём в сад, что ли?
Семён поднялся и, поцеловав Катю, прошептал ей. – Ты здесь пока приберись, да отдохни, а у меня разговор серьёзный, сама понимаешь!
Оказавшись у качелей, они уселись на них и отец, посмотрев на сына, сказал. – Сынок, ты нас с мамой пойми правильно, но времена сейчас очень нехорошие! То, что ты рождён выручать всех подряд, это хорошо, настораживают эти подарки, ты меня понимаешь? Я, конечно, благодарен Чуме за то, что сумел тебя отбить от профессорского беспредела, но и их можно тоже понять! Вот тебя отбили, а кто-то оказался вне Университета, потому что у него не было такой защиты! Всё это противно до безумия, но мы не в силах изменить эту тенденцию, тенденцию разгрома нашей науки, а потом хотим, чтобы нас хорошо лечили, преподавали в школах, созидали на научном поприще! Вот такой сынок, или доченька, без намёка на разум, займёт чьё-то место и будет руководить коллективом! А сколько этих бездарей открывают свои клиники, аудиторские конторы, нотариальные и прочие заведения! Господи, и куда мы катимся?
Он тяжело вздохнул и, посмотрев на сына, продолжил. – Давай теперь сначала и до конца, мне ведь надо ещё изъясняться с матерью! Боюсь, если узнает, придётся скорую помощь вызывать, ну да ладно, назад не получается открутить! Я вот думал-думал и пришёл к такому выводу, раз тебе всё это за спасение человека, то пусть так и остаётся, только очень тебя прошу, не подсаживайся на их иглу, может всё кончиться крахом! Понимаешь, блатной мир неоднозначный, попадёшь под хорошее расположение, повезло, не попадёшь, то снова повезло, только останешься без ничего, а ещё, как они говорят, на счётчик поставят! Сам же слышал, когда Чума на нас накатил! Ещё! Ты Кате всё рассказал?
– Да, вчера до вечера выясняли отношения, но, в конце концов, она даже обрадовалась! – улыбнувшись, ответил сын и, обняв отца за плечи, сказал. – Пап! Чего нам голову ломать, если нельзя уже ничего изменить, придётся играть по их правилам! Меня радует лишь одно, то, что он не втягивает меня в свои дела, и это меня устраивает, а дальше будем посмотреть!
– А дальше, сынок, могут начаться провокации, могут затронуть твою пассию, да что угодно! Понимаешь? Ты вновь обращаешься к Чуме, или своему новому знакомцу и они вновь помогают тебе разрулить ситуацию, которую сами же и создадут! – сказал отец и, немного помолчав, продолжил. – Если Чума положил на тебя глаз в тот раз, значит, Чалый тоже в курсе дело и, что они там рассуждали между собой, одному Богу известно! Я, сынок, педагог со стажем, с их дерьмом не связывался, но чутьё у меня отработалось, дети примерно также играют в их игры, но если у детей это действительно игры, то там люди серьёзные! Хотя и у детворы, особенно старших классов организуют свои стайки, наезжают на малышей, и ставят на счётчик, выбивая у них деньги, бывает, что и ногами! В общем, я, если честно, сильно за тебя волнуюсь и хочу тебе сказать одну вещь, но решать тебе! Я что предлагаю, если у тебя начнутся проблемы, или у Катюши, забирайте документы, и возвращайтесь назад! С ректором нашего Университета я договорюсь, он мой давний товарищ, здесь им будет сложней вас достать, да и нам всем будет спокойней!
– Господи, пап! Ну, что ты себе накручиваешь? – воскликнул сын и, поднявшись с качелей, стал ходить взад-вперёд перед отцом. – Ещё ничего не произошло, а ты уже стратегию устраиваешь! Обойдётся, вот увидишь!
– Хорошо, тогда ответь мне на прямой вопрос, тебя эта девушка домогалась? Я имею в виду ту, которую ты спас? – спросил отец, пристально глядя на сына, отчего он покраснел и, открыв рот, застыл перед ним.
– Значит, было! – тут же резонно произнёс он, продолжая наблюдать за сыном.
– Пап! Прошу, ну, не надо об этом, а то ещё Катюха услышит, тогда беда! – чуть ли не взмолился сын, остановившись напротив отца. – Да, она приезжала на квартиру практически в этот же день и предложила себя в знак благодарности! И что мне надо было с этим делать? Она мне прямо в глаза заявила, что если я откажусь, она всё быстро заберёт назад, а Чалому скажет, что я её домогался! И что, у меня был выбор?
– Выбор, сынок, есть всегда! Правильный, или не правильный, но есть! Поверь, никто не может сказать, как надо было поступать в том моменте, хотя, похоже ты прав! Знаешь, чтобы не происходило подобных вещей, постарайся приобрести видео камеры и установить скрытно их в квартире! У тебя деньги есть, найми специалистов, они тебе всё подключат, объяснят, как пользоваться и, если она вновь нагрянет к тебе в отсутствии Кати, у тебя будет запись, которую ты можешь спокойно, потом предъявить сначала ей, а если она заартачится, то и самому Чалому! Попробуй, но сделай это так, чтобы твоя подружка об этом не знала, понял? – сказал отец и, поднявшись с качелей, улыбнулся сыну. – Я поехал, а вы тут не хулиганьте! Мне мать рассказала, что у вас с Катей была уже близость, вот и оставайся мужчиной до конца! Когда исполнится восемнадцать, летом сыграем у нас свадьбу! Другого мы с матерью не приемлем! Зови свою королеву, а то мне ехать надо! Когда будете уезжать, покажешь нам с матерью машину!
– Ладно! – потупившись, отозвался он и позвал Катю, которая мигом вылетела из дома.
– А что это с ломом случилось? – вдруг спросил отец, увидев погнутый лом, валяющийся у стены дома.
– Да ничего страшного не случилось! – улыбнувшись, сказал Семён и, подняв лом, снова выпрямил его руками.
И Катя, и отец, смотрели на него с явным испугом, пока он не заговорил. – Сынок! Это что такое? Кошмар! Ты никому об этом не говори! Катюша, ты тоже помалкивай, иначе беды не миновать!
Попрощавшись с детьми, отец уехал, а Катя, оставшись с ним во дворе, спросила, вытаращив глаза на него. – Сёма! Я что-то ничего не понимаю! Как это можно согнуть и разогнуть лом? Ты что, больной?
– Катенька! Поверь, больной бы подобное сделать не смог! Знать, после падения мальчика и моей травмы что-то произошло с моим организмом, но лучше уж так, чем на коляске всю жизнь! – улыбнувшись, произнёс Семён и, прижав девушку к себе, сильно поцеловал её в губы.
После всех этих разборок и разговоров, у него разболелась голова и он, подхватив свою девочку на руки, унёс её в дом, тем более, что стала портиться погода. Задул какой-то довольно-таки прохладный ветер с севера, а через полчаса нагрянула гроза. Успокоилась она только к вечеру, на улице стало прохладно, и Семён даже затопил котёл отопления. Весь день они отвалялись в постели, даже кушали возле кровати, поставив рядом журнальный столик. Уснули довольно-таки рано, обвив друг друга руками.