Жека 5
Шрифт:
— Ничего страшного, вы не опоздали, — заверил Жека. — Прошу вас, господа.
Итальянцы не удивились, увидев Жекин автомобиль. В Италии и подороже водятся, всякие Феррари и Мазератти ценой раз в десять подороже, чем этот джип. Удивились лишь, что Жека сам водит машину. Для лица такого уровня в бизнесе у него должен быть личный водитель. Примерно так растолковал переводчик замечание генерального директора.
— Есть у меня и водитель, и охрана, но если бы я поехал с водителем, на всех не хватило бы мест! — заявил Жека. — Это было бы нерационально. Потеря времени и денег. А мы люди деловые, господа. Время — деньги, это про нас.
Иностранцы выслушали Жекин ответ и согласились. «Си, сеньор, вы правы». Жека, не торопясь, вырулил от гостиницы на центральную улицу, асфальт на которой словно пострадал от артобстрела. Джип набрал ход. Пока итальянцы ехали по раздолбанному перестройкой и кризисами Н-ску, с изумлением смотрели по сторонам, а потом оглядывались друг на друга, словно говоря: «Ты видел? Это ж охереть! Как они тут живут?»
А там да… Было на что посмотреть. Ямы на дороге, засыпанные кирпичами. Мусор, летающий из перевёрнутых и месяцами не убирающихся урн. Торговля на каждом углу. У каждого магазина, между магазинами и просто на тротуарах стоят люди с товаром в руках, продавая от польской косметики до самовязанных тапочек и носков. Или с вёдрами картошки, стоящей на земле. Появились много нищих и бомжей, кинутых риэлторами, и просящих подаяние. Бегали грязные беспризорные дети, живущие в подвалах и на теплотрассах, родители которых пропили квартиры и просили теперь подаяние. Открыто на лавочке у парка подростки нюхали клей из целлофановых пакетов. Вид у иностранцев был такой, словно перед ними ад.
Увидев дымящий завод, итальянцы оживились и о чём-то быстро-быстро зачирикали, показывая пальцами то туда, то сюда. Масштаб производства их впечатлил. Да и то — смотреть было на что. 35 тысяч работающих. По территории — практически второй город, стоящий на окраине Н-ска.
— Хорошее предприятие! — переводчик прокомментировал общий настрой итальянцев. То, что комбинат их поразил, было видно с первого раза. Однако поразил скорее с отрицательной точки зрения. Дело в том, что в западной промышленности таких гигантов металлургии просто не было. Это при Сталине для страны, остро нуждающейся в металле, были построены гиганты, производящие миллионы тонн стали в месяц. И если при СССР такие объёмы были нужны и успешно уходили на стройки века, то при переходе на рынок более востребованы были бы небольшие современные металлургические заводы, которые легко могут работать по конкретным заказам, даже до десятка тонн, и быть при этом в прибыли. Или по мелким биржевым фьючерсам. Так работала вся европейская металлургия. Поэтому она была конкурентоспособна даже сейчас, при низких мировых ценах на всё, в том числе и на металл.
Машина, которую Жека собрался покупать у итальянцев, не закрыла бы весь комбинат производством высококачественного проката. Лишь пятая часть выплавляемого металла шла бы через неё, то, что по контрактам отправляется на экспорт. При этом пришлось бы ликвидировать блюминг и листопрокатный цех, возможно, несколько среднесортных цехов. Остальной металл прокатывался бы по традиционной старой технологии.
«Шевроле» затормозил прямо у главного входа в заводоуправление. Это позволял себе лишь директор. Несколько офисных заводоуправленцев, куривших у дымящейся переполненной урны, стоящей рядом с главной дверью, как бараны на новые ворота, уставились на огромную машину, а также на странных чернявых людей в дорогих костюмах и шляпах, выходящих из неё. Потом решили всё-таки смотаться от греха подальше, оставив чадящую урну.
— Прошу вас, господа, — указал на дверь Жека, приглашая входить. — Вас встретят.
И верно, встретили как положено. Так, как можно было ожидать от насквозь просоветенного Николая Семёновича. По-русски. С хлебом-солью. С гармонистами. С танцами вприсядку прямо в фойе заводоуправления. С телекамерами местного телевидения. С бравурными речами. Жека заходил последний, и даже он, чьё детство и юность прошли в СССР и привыкший ко всяким подобным перфомансам, удивился, испытывая неловкость. Ну чисто папуасы танцуют перед приехавшими к ним белыми людьми с погремушками и бусами. В этом плане даже предложение генерала Хромова устроить для итальянцев посиделку с баней и проститутками в «Тугаевском» выглядело как вполне себе здравый и десятками лет отработанный реально работающий план. Ну зачем вот это всё для людей, приехавших по делам? Жека не удивился бы, если и немецкий аудит встречали точно так же. Но если итальянцы — люди эмоциональные и чем-то сродни русским, то на деловых немцев такой перфоманс, конечно, иное впечатление произвёл бы.
Когда с песнями и плясками было закончено, Николай Семёнович самолично пригласил в зал совещаний, что выглядело совсем не по деловому этикету — чтоб директор предприятия лично встречал делегацию предпринимателей, многие из которых ниже рангом. Уже в этом моменте позиции Жеки, проталкивающего свои новые планы, немного дали трещину.
Итальянцы, когда увидели Жекиных сотрудниц, словно освещающих своей красотой советский зал совещаний, отделанный деревянными стеновыми панелями и алюминиевыми потолочными плитками, конечно, удивились, но не слишком, чтобы коситься на них, как мышь на крупу. Однако Жека нутром почуял, что переговоры стали для них поинтереснее. Когда все расселись на приготовленные места, Жека оглядел присутствующих. Итальянцы сидели вчетвером с одной стороны стола, с другой стороны, прямо напротив, Жека, Татьяна, Ирина, главный инженер АО ССМФ Володаров Сергей Нефёдович, Николай Семёныч, директор комбината и его референт. Перед итальянцами стояли таблички на русском: Гильермо Бенедетти, генеральный директор, Карло Весконти, главный технический менеджер, Лучиано Ризотто, директор по коммерции, Эдоардо Себастиано, переводчик.
— Господа, все вы знаете цель наших переговоров, поэтому тратить время на долгое предисловие не буду, — начал Жека. — Все вы знаете, что нами получен целевой кредит в «Дойчбанке» на покупку машины непрерывного литья заготовки производительностью 100 тысяч тонн стали в месяц. Мы выбрали вашу кампанию Danieli как признанных мировых лидеров в сталелитейном оборудовании. С ценами и условиями поставки мы ознакомлены. Так же, как и с условиями растаможивания. И мы готовы к подписанию договора о поставке всего требующегося оборудования в полном объёме. Но хотели бы добавить к договору ещё несколько пунктов. Мы хотели бы попросить наших партнёров сделать скидку на поставляемое оборудование в виде отсрочки платежа. На определённых условиях. Выгодных для всех.
— Женя! Что ты говоришь? Зачем это? — перебил Жеку Семёныч. — Всё уже решено же должно быть. Деньги у нас есть! Зачем городить городушки?
Блин! Так и знал, что от этого совкового старпера чего-нибудь этакого и придётся ожидать! Но итальянцы были люди деловые, и привыкшие нюхом чуять прибыль где угодно, поэтому предпочли по меньшей мере выслушать предложение Жеки.
— Продолжайте, господин Соловьёв, — согласился синьор Бенедетти. — Мы ничего не гарантируем, но выслушать вас готовы.
— Как вы знаете, наша страна переживает становление рыночной экономики, — сказал Жека. — Очень тяжёлое становление, господа. Я бы не назвал это явление переходом от социализма к капитализму, как любят подчёркивать в СМИ. В первую очередь это именно становление экономической модели государства. Переход от плановых к рыночным отношениям. На данном этапе нам нужны деньги. Нужны инвестиции. Потому что мы хотим иметь то, с чем можно работать, и с чем можно расти и развиваться. Сейчас мой референт передаст вам дополнительные пункты договора. Татьяна, передай, пожалуйста, господам ознакомительные бумаги.
Татьяна изящно встала со своего места и, цокая каблучками по полу, по-модельному переступая длинными ногами и двигая изящной задницей, которую было не скрыть под тонкой тканью офисных брюк, направилась к итальянским партнёрам и перед каждым положила бумаги, очаровательно улыбаясь. Когда она наклонялась, итальянцы улыбались в ответ и ненароком косились в чуть расстёгнутый ворот белоснежной блузки, где можно было углядеть начало аппетитных округлостей.
— Пока вы читаете бумаги, я расскажу на словах, чего мы хотим, — заявил Жека. — Мы не требуем снижения стоимости поставляемого оборудования. Мы лишь хотим рассрочку полной выплаты стоимости на три года, до полного запуска этого передела. Мы сразу же заплатим вам семь с половиной миллионов долларов — 75 процентов стоимости оборудования. На оставшиеся недостающие два с половиной миллиона мы хотели бы закупить в Италии сельскохозяйственный агрокомплекс законченного цикла производства. Оставшиеся два с половиной миллиона долга фирме мы выплатим с процентами Европейского банка в течение трёх лет. Вы можете включить свои дополнительные условия гарантии выплаты и страховки по вашему желанию. Но основные дополнительные условия, выдвинутые нами, будут именно такими, без понижения.