Желание верить (сборник)
Шрифт:
– Боюсь, мне уже не шестнадцать лет, – улыбается она.
– Нужно было выбрать синего медведя? – улыбается Тадеуш.
4
Комната кривых зеркал. Билетерша на входе улыбается. Тадеуш отмечает ее белые зубы. Дверь открывается, пропуская их в длинный дорожный вагончик. Свет притушен. Зеркала вытягивают тела вошедших, искажают их, уродуют. Синтия улыбается, смотрит на свои неожиданно вытянувшиеся ноги. Хмурится, переводит взгляд на мужчину, который стоит рядом с ней. Стоит в зеркале. Мужчина совсем не похож на Тадеуша. Он высокий и стройный. Он напоминает ей кого-то
До выхода еще далеко. До выхода еще десяток зеркал, мимо которых нужно пройти. Но назад уже идти поздно. Чтобы не было впереди, придется пройти до конца вместе. Им. Синтии и Тадеушу. Пройти, чувствуя, как воспоминания прошлого меняют представление о партнере из настоящего. Меняют в соответствии с тем багажом, который несет каждый из них. И будут они вместе или нет, зависит от того, похожи их багажи или нет.
И остается пройти еще десять зеркал. Еще десять шагов. Вместе. А потом…
История сто восьмая (Своп)
1
Нет. Алекс не верил. Никогда не верил. Не верил своим глазам, не верил чувствам. Не верил и маленькому демону по имени Своп. Не верил, потому что встретил его там, по ту сторону реальности, между мирами, среди тишины и холода. Встретил, еще когда был ребенком. Демон тоже бы ребенком. Так, по крайней мере, думал Алекс. Думал, потому что демон не умел даже говорить. Лишь твердил, не унимаясь: «Своп. Своп. Своп». Но с годами Алекс научил его говорить. И как только демон смог освоить язык, то сразу начал рассказывать Алексу о других мирах.
– Это те миры, которые вижу я? – спросил его маленький Алекс.
– Ты видишь то, что между мирами. Другие миры, намного страшнее. Из других миров могут прийти страшные твари.
– Такие же страшные, как ты? – шутил Алекс.
– Я не страшный! – обижался Своп.
Алекс смеялся. Смеялся, зная, что этот крохотный мохнатый демон его самый лучший друг. Друг детства. Но детство кончилось, и Алекс начал притворяться, что ничего не видит, ничего не замечает. Притворяться, что холод и тишина не приходят, что реальность не отдаляется от него. Он даже пытался не замечать маленького демона.
– Ты смотритель, черт тебя, возьми! – ворчал старый друг, вырывая Алекса из реальности в пространство между мирами в самые неподходящие моменты. – Когда-нибудь, ты должен будешь принять это. Такова твоя жизнь.
– Почему я? – кричал на него Алекс, когда притворяться, что он ничего не видит, не было уже сил. – Что во мне такого особенного? Выбери другого!
– Я не могу.
– Тогда пошел к черту! – Алекс зажмуривался и зажимал руками уши, пока не чувствовал, что холод и тишина отступили.
Он даже несколько раз обращался к психотерапевту, особенно после того, как женился, и родилась Китти, но доктор лишь слушал его и делал какие-то записи в своей книге, считая весь рассказ Алекса не более чем игрой ассоциаций. В итоге Алекс прекратил эти визиты, решил, что лучшим будет смириться и принять это, как раннее облысение, которое можно не замечать, если лишний раз не смотреться в зеркало.
2
Был солнечный летний день. Китти исполнилось три года. На окраине города открылся новый павильон, и Джинджер заразилась от подруги идеей купить недорогую, но обязательно настоящую картину в дом. Алекс не возражал. Они выехали из дома в десять. Стоянка была переполнена, и Алекс долго не мог найти свободное место. Китти крутила головой, хмурилась, наблюдая за многолюдной толпой. Дженнифер взяла ее на руки. Они прошли в павильон. Все еще пахло краской.
– Где-то здесь должны продаваться картины местных художников, – сказала Джинджер.
Они заглянули в пару магазинов с детскими игрушками, но Китти ничто не заинтересовало там. Джинджер купила дочери большие очки в форме сердечек с темными стеклами и долго смеялась, считая это забавным. Алекс молчал. С утра он чувствовал приближение чего-то недоброго. С утра все как-то затихало, начинало холодать.
3
– Идите за картиной, я догоню вас, – сказал Алекс, отставая от жены и дочери.
Все чувства обострились. В переходе было немноголюдно, и лишь стояла молодая девушка за витриной табачной лавки. Алекс отвернулся от нее, зная, что она сейчас исчезнет, станет не более чем дымкой, в которой с трудом можно отгадать человека. Стало холодно. Дыхание паром вырвалось изо рта. Все звуки стихли. Звуки мира, который остался где-то далеко. Алекс притворился, что ничего не видит, что ничего не случилось, выждал пару минут, потерял терпение.
– Своп? – недовольно позвал он, своего друга. – Сейчас не самое хорошее время начинать свои странные игры, Своп!
Алекс прислушался, но демон не ответил ему.
– Своп, черт возьми!
Он замер, услышав детский голос. Никогда прежде в этом мире не появлялось никого кроме него и демона. Так что же сейчас? Безумие? Алекс увидел странное существо похожее на младенца. Оно лежало на полу и тихо плакало. Ему было холодно. Его тело было худым и вытянутым, словно у осы, но сходство с человеческим ребенком было поразительным. Особенно лицо, если не смотреть на большие желтые глаза с овальными зрачками.
– Что это значит, Своп? – спросил Алекс, но демона нигде не было.
Из глаз ребенка-осы покатились слезы. Около минуты Алекс наблюдал за ним, затем выругался, снял рубашку и, завернув в нее существо, поднял на руки.
4
Своп так и не объявился, зато вернулся прежний мир. Стало снова тепло, послышались голоса покупателей. Осталось лишь завернутое в рубашку существо, которое Алекс продолжал держать в руках. Он приоткрыл край рубашки, увидел наполненные слезами желтые глаза и в очередной раз выругался.