Желание верить (сборник)
Шрифт:
– Купи дружбу, купи любовь, купи секс, но только не строй несбыточных надежд! – сказал ему отец и ушел, хлопнув дверью. Но мир. Мир, который Джастин запомнил еще ребенком, неизбежно начинал возвращаться к нему. Шесть долгих лет пустоты вокруг уступили место ощущению пространства. Он слышал эхо, отраженное от стен, рисуя в своем сознании их местоположение. Люди перестали быть для него просто голосом, обретя, даже в полной тишине, свое место в пространстве.
2
Он встретил Мэрилин в терминале аэропорта Маккаран и спросил, как она добралась. Водитель отца
– Ты мог бы учиться вместе со мной, – сказала Мэрилин уже в машине.
– Я и здесь учусь, – сказал ей Джастин. – По-своему, но учусь.
Они расстались на Фримонт-стрит, договорившись встретиться у танцующих фонтанов отеля «Беладжио».
– Ты ей не нужен, – сказала Джастину мать, наблюдая, как он готовится к встрече. – Слепец в городе огней! – она скривила губы, допивая остатки скотча. – По-моему, это отвратительно!
3
Две азиатских танцовщицы извивались перед кроватью, исполняя танец огня. Свет и темнота. Шорохи и запах.
– Ласкайте друг друга, – велел им Джастин. Света стало больше. Тела сплелись между собой. Стали одним целым. Запахи усилились. И звуки. Поцелуи. Скольжение рук. Стоны… Джастин ждал. Ждал, когда ожидание станет невыносимым. А потом… Потом он подошел к кровати и присоединился к этому сгустку света. Отдался ему, наслаждаясь лаской умелых рук.
4
Мэрилин пришла вечером и сказала, что утром улетает в Нью-Йорк.
– Вот, – она вложила в руки Джастина книгу. – Здесь рассказывается о Даниеле Хише и о его методике ориентироваться в окружающем мире с помощью звуков. Книга написана шрифтом Брайля, так что ты сможешь прочесть ее сам.
Джастин взял ее за руку и предложил остаться с ним.
– Ненавижу этот город, – сказал он. – Ненавижу себя в этом городе.
– Я, пожалуй, пойду, – сказала Мэрилин, пытаясь освободить руку.
– У меня есть деньги. Мой отец богат…
– Ты не понимаешь.
– Сколько ты хочешь?
– Что?
– За одну ночь.
Мэрилин ударила его по лицу. Он отшатнулся назад, выпустил ее руку.
– Не нужно упрямиться, Мэрилин.
– Ненавижу тебя!
– Не нужно упрямиться!
5
Она лежала и не двигалась. Лишь тяжело дышала, облизывая губы.
– Я кончу в тебя, – сказал ей Джастин.
– Хорошо, – шепнула Мэрилин. Он замер, прижавшись к ее груди.
– Я буду ждать, когда ты вернешься.
– Это будет не скоро.
– Я умею ждать.
– Джастин…
– А когда ты вернешься, мы сделаем это на озере Мид.
– Я просто хотела сказать, что мне нужно принять пару таблеток.
– Чтобы не забеременеть?
– Да.
– Извини, – он слез с нее и сел на кровати, слыша, как она роется в своей сумке.
6
Ночь только начиналась. В открытое окно врывался свежий ветер. Где-то там шумел город. Город грехов. Джастин слушал, жадно впитывая в себя эти звуки. Он снова был один. Слепец в городе огней. «Купи дружбу, купи любовь, купи секс, но только не строй несбыточных надежд».
– В следующий раз я трахну тебя сзади, – сказал он Мэрилин. Она не ответила, лишь тихо сказала, что ей уже пора.
Джастин слышал, как она уходит. Слышал, как за окном шумит мир. Он поглотит ее. Поглотит их всех. Безбрежный океан жизни. Бесконечный свет…
История двадцать девятая (Рахова)
1
Нигде и никогда.
В городе, которого нет.
Ритуал, о котором никто не помнит… Почти не помнит…
– Закрой глаза, если не хочешь смотреть на это, – сказала чернокожая старуха своей внучке. Гое послушно подчинилась. Густая кровь заполнила чашу, которую она держала в руках. – Вены заживут, душа – никогда, – прошептала старуха бледнокожей блондинке. Кровь совы и кровь человека. Порошок трав с Ямайки. Пара заклинаний для вида и ампула с вакциной от древней болезни. – Теперь пей. – Старуха забрала чашу из рук Гое и передала ее блондинке. Мидж поморщилась. По ее лбу скатилось несколько капель пота. Лихорадка забирала у нее последние силы, и старухе пришлось помогать ей подносить к губам чашу. – Пей! – прикрикнула она на блондинку. Мидж вякнула, пытаясь сдержать рвоту. Пустой желудок сжался, наполняя рот желчью. – Пей, если хочешь жить! – Старуха наклонила чашу, и по щекам блондинки потекли грязно-бурые струйки крови. Мидж заставила себя проглотить наполнившую рот жидкость, не думая о том, из чего она состоит. – До дна! – приказала старуха. Мидж запрокинула голову, борясь с приступом рвоты. «Жизнь или смерть, – подумала она. – Унижение ничего не значит, если о нем можно забыть». Добавленный в порошок наркотик вызвал галлюцинации. Ожившие тени, подобно вампирам, присасывались к потолку, нависая над Мидж. Она вскрикнула, решив, что именно эти демоны терзали ее душу. – Не бойся! – донесся до нее далекий голос старой ведьмы. – Ничего не бойся, я не позволю никому причинить тебе вред! – Мир сузился до рева. Ревели демоны, ревела старуха. Ноги Мидж подкосились. Она упала на глиняный пол, но не почувствовала этого. Демоны пришли за ее телом. Демоны пришли за ее душой. Они сорвались с потолка и прижали ее к земле. «Тело заживет, душа никогда», – подумала Мидж, решив, что сил сопротивляться у нее все равно уже нет. Она выдохнула, чувствуя, как демоны целуют ее в губы.
– Я сама, – прошептала им Мидж, раздвигая ноги. Тени вошли в нее. Заполнили ее своей пустотой. Огонь обжог низ живота. Спина выгнулась. Мышцы напряглись.
– Лучше молись, чтобы она ни о чем не узнала! – сказала старуха своей внучке.
– Она отвратительна, – скривилась Гое, наблюдая за Мидж. – Шлюха!
– Да! – выкрикнула блондинка, разрывая на себе одежду.
– Заткнись! – Старуха ударила Гое по лицу. – Ты едва не убила ее!
– Я всего лишь хотела, чтобы она оставила Ремси! – По черным, как ночь щекам Гое покатились слезы. – Если ее не будет, то он обязательно обратит на меня внимание!
– Дура!
– Да! – снова закричала Мидж. Горящее тело требовало любви. Оно больше не принадлежало ей. Им владели демоны. Снова и снова. Глубже и глубже.
– Да она трахает сама себя! – в отвращении закричала Гое.
– Держи ей руки! – велела старуха.
– Не буду!
– Ты все это начала! Забыла? – Старуха схватила правую руку Мидж и прижала ее коленями к земле. – Помоги же мне! – Гое с отвращением схватила левую руку Мидж. Зияющая пустотой промежность осталась неудовлетворенной.